Neandertals Home
Сетевое издание :: (август 2015)
Третья глава морских баек. В ней аффтар размышляет о мужской логике, вспоминает свой первый стакан, азартно рассуждает о котячем мачо, но предостерегает о женской мести, вспоминая героические океанские заплывы, и, почти по тургеневу, предается фатальным думкам. А потом уходит в затяжное пике!
Новеллы: Мужская логика, Секс-музыка, Суходрочко, Мой первый стакан, Котячий мачо, Женская месть, Азартные игры, Героическая профессия, Океанские заплывы, Почти по Тургеневу, Фатальная думка, Выбрал.., Феликс Кон, Пике.
© Тексты: Виктор "Злой" (Мурманск), Борис "Бонсай" (Омск), 2007г Перевод с украинского: "Бонсай".
Другие главы: | глава 1 | глава 2 | глава 3 | глава 4 | глава 5 |
Злой – Бонсаю
“Мужская логика”
Сидим как-то в каюте с суровым мужчиной – Петровичем. Пьем кофе, слушаем магнитофон «Яуза». В перерыве, когда перематывалась пленка, послышался женский смех за переборкою (на плавбазах польского производства была отменная акустика).
Петрович: – Це буфетчицы: Валька да Галька! – и, почти без паузы: – Они лесбиянки! – Почему? – А мне не дают!
“Секс-музыка”
Начало рейса. Только вышли в море. Решил перед вахтою поспать. Только начал засыпать, в соседней каюте – женский стон. Только этого мне не хватало! И где только силы у этого 4-го механика берутся!? Несколько раз видел я его в нашем салоне, но только в робе, еду он брал с собой (не имел часу, чтоб поесть по-людски..) И тут – на тебе!
Стоны за переборкою не стихали.. Со временем я заметил, что они какие-то механистичные.. АГА! Он крутит «секс-музыку» (которая была очень популярна в те годы – со стонами, всхлипами: «Ай лав ю, ай мит ю, ай вонт ю...») С той думкою я и заснул. После чего часто засыпал под этот «мотив». В моих глазах мощно застряло, что этот человек «сексуально озабочен». Дивился я только, что «озаботился» он с первых дней рейсу..
Как-то пригласил он меня «на кофе». Пока он наливал воду, я спросил его: «А где у тебя магнитофон?» А он говорит: «А у меня нет..» – А «секс-музыка» откуда? – Какая «Секс-музыка»? «Хлопче, каждый день слухаю у тебя музыку, как кажется – «секс».. То со стонами, то с завываниями.. Не прикидывайся дурачком.. Мне все равно, только малость поднадоело..» Он засмеялся: «Секс-музыка? Сейчас я тебе её продемонстрирую!»
И включает кофеварку. Кофеварка отечественного производства, называлась «Гейзер». Основана была на том, что кипяток трубкою поднимался наверх и омывал молотый кофе.. Когда этот агрегат начал разогреваться, то сначала засопел, а потом застонал.. и так сексуально, что я упал на диван от хохота.. Таким чином «4-й» перестал быть для меня сексуальным маньяком. А вскоре он сказал мне, что «секс-музыка» накрылась – сгорел тен..
Видно и стонала кофеварка, потому что предчувствовала свой конец..
“Суходрочко”
Настоящая его фамилия была Сухоручко, но с первых же дней ему дали такое прозвище.. Приехал он в Мурманск с целью «надыбать колеса», ну, то есть – купить авто. Это был здоровенный дядька, лет 40 с гаком. Вообще, таких обычно называют “бакланами” или “говнодавами”.. Но про это будет далее.
Мы уже прошли практику на учебном судне, и ждали рейса. Жили мы в ДМО (доме межрейсового отдыха моряков), мучались от безделья, а еще больше – от безденежья. И тут в комнату влетает Суходрочко, с криком: “Вы тут сидите, а там можно свободно «полярки» купить! Я уже купил, да жалко только шесть”..
А «поляркою» называлась надбавка к зарплате (а также справка по которой эту надбавку начисляли), и за год можно было заработать максимум две «полярки», а всего – восемь. Поэтому, все натурально подскочили! Стали его расспрашивать, разглядывать эти справки. Действительно, все как надо: ФИО, печать, подпись. И тут выяснилось, что сей гражданин, приобрел их за 600 рублей, т.е. по сотке за бумажку (а в те годы на такую сумму можно было месяц загорать в Крыму, причем “не кисло”: вволю попить вина, покушать шашлыка и кататься – только на такси). Настроение у всех, естественно, упало – денег-то ни у кого не было..
Но оно сразу поднялось, когда сей «полярник» рассказал, а где он их приобрел.. – в бильярдной ДМО, где “бычкомеры”, ну, то есть матросы-бичи (сидящие на берегу без судна) обувают лохов. Таких как этот Суходрочко..
В рейсе наш герой выявил две ярчайших своих особенности: ненасытность до жратвы.. и до кино. Садился за обеденный стол он всегда первым, вставал последним. Причем, отхватив изрядный шматок масла, всегда старался намазать как можно больше кусков хлеба, да потолще! Это сразу заметили, и кто-то ему сказал: “Куда ж ты СТОЛЬКО мажешь?” А Суходрочко: “А почему не намазать, ведь бесплатно!” А ему: “Ты так думаешь? А вон смотри, буфетчик-то в “амбразуру” дивится! И не просто дивится, а малюет палочки. Одна палочка – 100 грамм. А ты, ой, не на одну палочку намазываешь! Сколько стоит кило масла? Вот и посчитай – сколько у тебя вычтут..”
Подобная беседа происходила и насчет кинофильмов, потому что наш любитель масла стремился не пропустить не одного сеанса, причем сидел всегда в первом ряду. Его предупредили, что высчитают с зарплаты по полтиннику за сеанс.
Думаете, эти “профилактические беседы” помогли? Из сей информации им были сделаны следующие выводы: хлеб он по-прежнему намазывал щедро, в таком же количестве.. Только, намазав, перевертывал маслом вниз. Кино смотрел так же, как и раньше – каждый день, и по нескольку раз. Но приходил, когда тушили свет, с последних рядов.. Добил он меня уже после рейса, когда залетел до каюты с мешком за плечами и криком: “Хлопцы, пустые бутылки есть?”
“Мой первый стакан”
Дело было в 50-х, на “толоке”. Толока – это строительство хаты всем миром, всем селом. Хозяин платил за это столом и выпивкой. Я часто наблюдал подобные мероприятия, потому был готов ко всему, что там делалось. Лет мне тогда было около 6, хорошо помню, что еще не ходил в школу. А толока была основана на изготовлении кирпичей из саману. Для этого копали яму где-то 3х4 метра, заливали ее водой, добавляли глину с соломой, а перемешивалось это все конями, которые ходили вокруг ямы. Когда смесь приобретала консистенцию пластилина, ее грузили на санки и везли к бабам. Которые лепили кирпичи с помощью форм. Я начал работу с перемешивания саману конями, а потом возил его до баб. Потому, чувствовал себя годным хорошо покушать.
Поэтому совсем не удивился, когда мне, занятому беседою с кем-то, протянули полный стакан самогону. Я его вежливо взял, поблагодарил хозяина (как это делали дядьки), и выпил одним духом. В полной немоте присутствующих.. Так вот, выпил я, и не покривился (как и все дядьки), закусил, еще раз поблагодарил хозяев, и сразу пошел до хаты своего деда, которая, на счастье, была прямо через дорогу..
Конечно, самогону мне никто и не думал предлагать, меня просто просили его передать.. Поэтому, изумленная компания также выскочила за дверь, дивиться – дойду ли или упаду.. Не упал, дошел до лежанки, и вырубился. На счастье, деда не было дома, а то бы он меня протрезвил “на раз”!
Этот подвиг вызвал на селе великую сенсацию. А також бурное обсуждение.. Мама-то моя была в деревне “первым человеком” – первая получила высшее образование, и к тому же была учительницей. А ее сынок выдает такое.. Сельчане долго судачили, что меня ждет в будущем.. Сошлись на том, что ничего хорошего. “Ничего путного не выйдет” – такой был вывод.
“Котячий «мачо»”
Это был здоровенный котяра, тигровой масти. Пришел он с траулера, который был пришвартован. По своей воле или кто-то что-то надумал – не знаю. Но кот был по настоящему «моряцкий» – прогулялся по всей базе, забрел в машину (причем с котельного отделения), потом к нам в ЦПУ. Дал себя погладить, почесать за ухом; помурчал, как водится. Одним словом “наладил контакт с командою”. А поздним вечером показал всем – для чего он сюда заявился.
Наша судовая киска Машка любила приходить смотреть кино, причем ходила только на вечерний сеанс (в 21:00). Ложилась на пианино, которое стояло у сцены, и смотрела. Так что зрителям было хорошо видно как кино, так и кошку. Чего ей там нравилось? Сеансов она не пропускала.
Котик явился как раз в тот момент, когда киномеханик сделал перерыв, меняя бобину, и врубил свет. Без всяких прелюдий, наш «тигр» взял Машку за загривок, уселся в “позе Авраама Линкольна” и почал ее “драть”.. Что творилось в зале, и не описать – одобрительный рев, крики: “Вася, давай!” (дело было на 5 месяце рейсу). Но наш «мачо» ни на что не обращал внимание, а делал свое дело. А когда кошаки дружно заверещали “любовную” песню – зал лег! Услышав гвалт, прибежал киномеханик, чтобы узнать – что случилось? Узнал, и упал тож! Потом сеанс кончился, люди разошлись, разошлись и коты. Но до-о-олго еще доставали киношника, когда он читал анонс привезенных на судно фильмов, вопросом: “А Васька будет?”
“Женская месть”
Был у нас старший механик по дизелям, звали его Леонидом Моисеевичем. И был он большим “ходоком” по бабам. Причем, отдавал предпочтение особам здоровенным, хоть сам был “метр с кепкой”. Похождения его были известны всей команде, потому что Моисеич все перипетии своего очередного «романа» перетирал с корешами. А там, где знают двое..
Так было и в этот раз. Зацепил наш герой бабца – просто «памятник», и ходил счастливый. Но все хорошее имеет правило заканчиваться.. Пришла пора захода на Канары. По неписанному корабельному «уставу», если у тебя была «постоянная» жинка, то ты был должен ее “уважить” – купить что-нибудь на заходе. А так как у нашего механика была настоящая жинка на берегу, и к тому же он был “подкаблучником”, то стал он делать «отсос Петрович» – т.е. новую подругу “в упор не замечал”..
На это она ему сказала: “Ну, я тебе, жидяра, сделаю! ” И сделала.. В обком КПСС пришла “телега” такого содержания: «Старший механик N, еврей по происхождению, собирается эмигрировать в Израиль, в порту Санта-Крус». Там, недолго думая, отправили этот «сигнал» до парткома флота, с пометкою: «Разобраться и доложить!» В парткоме стали чесать репу: – Что делать? Был бы простой матрос, или “мотыль”, вопросов бы не возникло – не выпустили бы на берег, и весь разговор. А тут – старший специалист, а если это неправда? А у него “рука” в Москве, к тому же – еврей, а с ними мороки.. Думали, думали, да и переслали эту “цедульку” на судно с новой резолюцией: «Разобраться на месте!»
На судне приняли соломоново решение: “Валюту выдать, на берег не пускать!” Леонид Моисеевич чуть не сдурел от такой перспективы.. Хотя, почему – “чуть”? Может, трохи и “повредился”, иначе не стал бы поручать покупки мотылю – заведомому «сенегалу»*: “Купи, Михалыч и мне..” Михалыч: “А що купить?” “А чего себе будешь покупать, того и мне купи!”
Тот недолго думал. Принес своему «шефу» две авоськи водки..
“Азартные игры”
В море любые игры становятся азартными. Помню, как на одной плавбазе играли в шахматы боцман с коком. Это была просто песня! Оба сорокалетние дядьки со здоровенными лысинами и пузами, однако, сколько было страсти и запалу! Рты у них не закрывались ни на секунду: “Взялся за фигуру – ходи! Я б так долго думал! Ты – слабак! Ой, что сейчас будет!” Подъебки так и сыпались с обеих сторон. А тут еще и зрители: “Лошадью ходи!” На моей памяти они не доиграли ни одной партии: летели фигуры, доска; соперников разнимали зрители, под крики «гроссмейстеров»: “Чтоб я еще раз с таким говном играл! В гробу я тебя видел!”. Расходились врагами, неделю не разговаривали друг с другом, а потом снова слух по судну: “Боцман с коком сели играть в шахматы!” Весь народ тут же летел до красного уголка.
Но самым массовым “видом спорта” в рейсе было домино. “Клепали” в него целыми сутками, с перерывом на сон и на вахты. За рейс в щепки разбивали несколько наборов костяшек. Поэтому к концу рейса они были из разных наборов, а то и самодельные – постоянные игроки их распознавали, не перевертывая. Но запал от того не снижался! Сложились постоянные команды, которые резались день и ночь: ссорились, мирились, интриговали. А рядом – зрители, всегда готовые заменить игроков.
На траулерах, где больше «демократии», в домино играли и капитаны – без всяких льгот. Сам видел на одном траулере «кэпа», который мяукал под столом. Как-то встрял в игру и я, с моим напарником (который был такой же «чайник»). Мы договорились: “Главное, выкидывать крупные камни! И никакой «системы»! Рубим все «концы»!” Что там было! Во-первых, нам, как и всем новичкам – пер камень, а во-вторых «мэтры» не могли врубиться в нашу «систему». На протяжении целой недели мы были непобедимы – несли «корифеев» в хвост и в гриву! Те, с бессилья, перелаялись меж собой, дошло чуть не до драки! А вокруг толпились зрители, которых волновало одно: «Когда эти вахлаки, наконец, проиграют?» И тут одного осенило (и сказка наша кончилась): – Хлопцы, а они ж просто крупный камень выкидают! Реакция была мгновенной: – А ну пошли отсюда к е…й матери! И чтоб тут вами и не пахло! Отпиздим!
Еще одна история была с картами. Однажды, меня блатовали поиграть в «Кинга» два машиниста РМУ (рыбо-мучной установки), да слесарь, так как им нужен был четвертый. А меня, в свой час, отучили от картежных игр, поэтому к идее я отнесся без восторга. Они налегали: «У нас весело, не пожалеешь! Чайку попьем, бражки, самогону – поиграем!» Но было «явление», на которое я обратил внимание – на вахту один заявлялся с пылающим червонно-синим ухом, а другого нос был тоже какого-то не натурального цвету.. На вопросы, что случилось, они отвечали: “Подушкой отлежал..” “Споткнулся..” Поэтому я сказал, что играть – погожу, а пока посмотрю. И посмотрел..
Бражка была у них неплохая, самогон тоже. А потом НАЧАЛОСЬ – когда пришла пора «раздачи слонов», т.е битья картами по носу. Эту процедуру они усовершенствовали – били не картами, а устройством типа мухобойки. Только вместо легонького кусочка шкуры, там был толстый (5 мм) резиновый шмат! Чтоб не повредить других частей “фейса”, на жертву надевалась специальная маска, а уши или нос просовывались в специальные дырки. Описывать саму “экзекуцию” тяжко, и это не для слабонервных! От вида летящих на переборки кровавых соплей, меня чуть было не стошнило. На этом «Кинга» и скончалась.
“Героическая профессия”
Такой на рыбопромысловом судне я считаю работу машиниста РМУ*. Словами не передать, какой там стоит смрад, особенно когда перерабатываются головы трески.. Да и от других видов рыб “аромату” не меньше. Когда я впервые спустился до щита РМУ, то несколько раз чуть не траванул.. Быстренько сделал свое дело, и “прожогом” рванул оттуда. И потом стремился там долго не задерживаться..
А в тропиках к этому еще добавлялись жара и влага, от которых некуда было спрятаться. Наверно поэтому, в 50 – 60-х годах зарплата РМУ-шников чуть ли не приближалась к капитанской. А потом стали их потихоньку зажимать, пока она не достигла обычного уровня. Но, как это не дивно, на эту работу всегда находились желающие. И не смотря на все вонючие «факторы».. Правда, как они бедняги не мылись, от них все равно разило РМУ, и этим смрадом было пропитано все: каюта, одежда и сам РМУ-шник. Как в “бородатом” мурманском анекдоте:
Спорят две морячки, и когда их “диалог” доходит до точки кипения, одна другой кричит: “Тебя, сука, пёс еб..л!” А другая, в ответ: “А тебя РМУ-шник!”
* РМУ – рыбо-мучная установка, т.е установка, где мучают рыбу, причем – в мукУ! :)
“Океанский заплыв”
Дело было в моем первом тропическом рейсе. Рыбалка была на широте Дакара (Сенегал), где-то милях в 20 от него самого. Навалилась нестерпимая жара, просто пекло! Причем погода была штилевая, ни ветерка, только под вечер становилось чуть прохладнее, благодаря муссону (точнее – муссончику). Большинство экипажа спали на палубе, в каюте уснуть было невозможно. Были несмелые попытки поднять вопрос о строительстве бассейна, но на этом все и закончилось. А обливания морской водой под душем давали сиюминутное облегчение. Вся база с великой завистью дивилась на “ловцов” с СРТ (среднего рыболовецкого траулера), которые купались в “кошельке” (т.е непосредственно в трале, сети). Начальство пугало акулами.
Но были случаи, когда волейбольный мяч выпадал через дырки в сетке, натянутой на “вертолетке”, и счастливцы, под предлогом его спасения, прыгали в воду и имели возможность немного поплавать. Других за это ожидала кара – лишение рейсовой премии (а это было больше чем 50% заработка).
Однажды все же удалось поплавать. Старпом, стармех, помполит и кто-то еще из «верхушки» взяли шлюпку, и отошли от базы. И, встав где-то метрах в 20, стали с нее нырять и плавать.. Эту картину наблюдало до чорта народу.. И кто-то громко заорал: «Купаться!» С базы посыпался народ. Я кинулся до каюты, кинул туда вещи, и, выскочив на главную палубу, кинулся через фальшборт, нырнув в воду. Прыжок у меня не удался, я рванул по штормтрапу на палубу.. а там уже комсостав никого не пускал прыгать. Что интересно: “командование” на шлюпке молчком дивилось на весь этот “дурдом”, словно и не замечая, что разом бухнулась в воду добрая сотня народу. Конечно, потом грозили великими карами, но с того разу комсостав сам заплывы не начинал..
На следующий день, мы с моим соседом по каюте, загорали на вертолетной палубе. И надо ж мне было похвастаться вчерашним “подвигом”.. Тот уцепился: «Пошли, поплаваем!» Я почему-то легко согласился, хотя погода была совсем не штилевой, наоборот, дул добрый ветрец, где-то 3-4 балла. Решили прыгать с кормы (точнее там есть такой “слип”*), где кто-то прицепил трос. Первым пошел я. Волна подхватила меня, оторвала от троса.. и опомнился я уже где-то метрах в 15 от судна.. С огромными усилиями мне удалось доплыть до троса, и заползти назад.. Тряслись ноги, болели руки, пекло спину, ободранную об мелкие раковины, которыми порос “слип”.. Но, несмотря на мой вид, сосед повторил мой заплыв, и, надо сказать – с такими же последствиями.. Усталые, но довольные мы вернулись на “вертолетку”, и только легли, как тут же прилетел 3-й штурман с криками и обвинениями. Мы, не сговариваясь, изобразили большое удивление и возмущение. И как нас не пытались “прихватить”, мы стояли на своем: “Ничего не знаем, нас там не было!” Но нас все равно лишили покоя.. Выяснилось, что “сдал” нас “ловец”, который стоял по корме. Если еще добавить к этому, что за минуту до моего заплыва, база дала задний ход.. то забег “штурманца” был вполне логичным. А когда я об этом узнал, мне стало как-то нехорошо..
Но не надолго.. Уже через несколько дней я стал грезить новым заплывом. Вахта кончалась, стояла жара, штиль.. и мои мысли опять завертелись где-то в районе “слипа”. Думаю: “Закончится вахта, пойду искупнусь!” Тогда мы зачищали трюм после выгрузки. И моим заданием было перерезать трос сетки с излишками тары и мусора, чтоб все это упало в море. Смотрю, подняли сетку с мусором и огромными глыбами льда, которые сбили с морозильной батареи. Перерезал трос, льдина плюхнулась в воду и поплыла. А я на нее смотрел, внутренне предвкушая свой заплыв. И тут выныривает ТАКАЯ пасть (величиной с ворота распахнутого ГАРАЖА), заглатывает эту льдину, и с плеском исчезает. Я живо представил себя на месте льдины.. Даже перестал страдать от пекла, потому что меня пробил холодный пот.
Долго потом перед глазами маячила эта картина: лед и огромная пасть. И думки про новые заплывы больше не приходили. Вообще. Ни разу.
* “Слип” – порт-шлюз в корме плавбазы, через него на судно загружается рыба от “ловцов”: траулеров да сейнеров; сама плавбаза рыбу не ловит, а только перерабатывает.
“Почти по Тургеневу”
1979 год. У Клайпеды при выходе из дока, затонула плавбаза “Григорий Лысенко”. Капитаном был Лола, “дедом” – Лило, а предсудкома – Кека. После этого судно стали называть коротко: “МУМУ”.
“Фатальна думка”
Это случилось в 70-е годы, в Клайпеде. Тогда я впервые попал туда на ремонт с плавбазою “Феликс Кон”, про какую поговорим как-нибудь потом (и в подробностях).
Тогда мне что-то наосточертело быть с командою, захотелось посидеть в тишине, без необходимости кого-то мирить, успокаивать, кому-то давать по роже, а кого-то выручать деньгами.. Поэтому я выбрал маленькое тихое кафе, под названием “Юра” («Море» по-литовски), где решил отдохнуть. Хоть кафе было маленькое, но обслуживание на высшем уровне – метрдотель еще в холле подал мне меню и посадил меня за свободный столик, лицом к оркестру. Кафе было полупустым, но я сразу заметил, что на спинке стула моего столика висит дамская сумочка. А на столе стояли бокалы, хлеб, холодные закуски.
Я тоже заказал вина, закусок. И когда официантка принесла все, приступил к трапезе. Где-то после 3 бокала явилась моя соседка. Она меня не разочаровала – стройная шатенка, ноги прямо “от коренных зубов”, «мини» – тоже максимальное.. Ну а личико такое, что можно с него “воду пить” – очаровательное личико. Гормоны сыграли мгновенно.
И тут случилась «история»: мой хлеб официантка принесла в последнюю очередь, а я по судовой привычке, решил что хлеб, который на столе – общий (как часто и бывало в те годы). И поэтому, когда моя красуня-соседка пришла, я тот хлеб уже оприходовал (подумал: может тут хлеб и не едят..) И тут мне приносят МОЙ хлеб.
Я, натурально, извинился.. Предлагаю соседке брать мой хлеб.. Она мои извинения и предложение, с улыбкою, принимает.. По-русски она (хоть и с акцентом) говорила.. И тут у меня мелькнула вообще идиотская мысль: “Может я так и буду весь свой век – с ней ХЛЕБ ДЕЛИТЬ?”
Может, не совсем идиотская: с нею я прожил не весь век, а 10 лет. А звали её – Рута.
“Выбрал..”
Было это также в Клайпеде. Два добрых парубка: одного из наших героев звали Юра, другого Микола, пошли немного развеяться. Но пошли они не в тихонькое кафе, а в ресторан “Нида”, который славился великим выбором веселых и распутных девчат. Тот район Клайпеды назывался “Шешёлика дивизия”, т.е. 16-ая литовская дивизия, которая воевала на стороне красной армии. Но никакой связи с армией не было – так называли в Клайпеде блядей..
И подсадили к хлопцам 4-х девиц, которые (по их словам) праздновали день рождения подруги. Попили, потанцевали, решили продолжить веселье на квартире одной из них.. Захватили с собой выпивку и рванули. А “на хате” так рьяно налегли на спиртное, что и забыли – для чего сюда приехали... Вся компания храпела там, где кого сморил сон. Микола, с великим усилием расплющив очи, проснулся от стенаний Юры: “Какого хера мы сюда приперлись? Спать или «драть»?”
Поднялись, чтоб подивиться на “предметы искушения”. Все четыре бабца лежали, и в разных местах, так что один другому никак не мог помешать. Каждый выбрал бабу на свой вкус и приступили к действию.. Результатом этих подвигов стало то, что Юра “намотал” себе «сифон», а Микола – ничего.. Что интересно, что Юрина “подруга” работала на местном мясокомбинате. А «сифон» её достиг II стадии..
“Феликс Кон”
На этой плавбазе я проходил (с перерывами) семь лет. Названа она была в честь польского революционера – сподвижника Дзержинского, а потом и сталинского наркома. Судно имело хорошую репутацию – считалось “непрогарным” кораблем (где заработать можно было всегда): рекордов не ставили, но и не плелись в хвосте. По традиции женский коллектив на нем был высшей категории, а также лучший на флоте оркестр (ВИА). Причем, каждый рейс экипаж менялся, но традиции жили.. Бывало “Феликс Кон” (по-простому: “Феликс Конь” или “Феликс Кал”) неделями не принимал рыбу после прихода на промысел – не могли, т.к. не все еще выпили..
Один раз капитан Борис Григорьевич Триль (царство ему небесное), вызвал к себе «деда», и попер на него с претензией: “Почему не работает РМУ? Почему не принимается рыба?” На что «дед» повел «кэпа» к иллюминатору, и попросил подивиться на трубу РМУ, откуда шел пар. «Дед» ему: “Уже неделю, как запустили!” На что Триль, который только отошел от пьянки, сказал: “Молодцы!” Он же не мог знать, что в трубу просто засунули паровой шланг..
Но еще большие “чудеса” экипаж продемонстрировал на ремонте в Клайпеде. Какой-то мудрой голове пришла в голову идея: выдать зарплату за 6 месяцев, еще на рейде, перед выходом в ремонт. Не все смогли эти деньги переслать своим жонкам.. Так что по приходу в порт, экипаж “Феликса” (50 человек) поставил всю Клайпеду на уши. Куда ни ткнись, в какой кабак не зайдешь – везде “феликсконовсцы”: пируют, и с большим размахом! И, каждый день поют там “Мурманчаночку” Вилли Токарева, звучат здравицы в честь “героического экипажа”, берут “в полон” жинок местных “аборигенов”, разборки, драки (правда редко).. Потом, всем кагалом собираются в ночном ресторане «Неринга» (куда местных пускали только в костюмах, а “феликсконовцев”, с первых же дней – в джинсах. А 4-й электромеханик и 4-й механик, которые “заякорились” где-то по близости, так и вообще приходили в домашних тапочках..) Дошло до того, что наших стали узнавать в лицо. И когда хлопцы с плавбазы «Григорий Лысенко» заявили, что они “феликсконовцы”, их выкинули за двери, со словами: “Идите, хлопцы, гулять! Мы их всех знаем поголовно!”
Однажды, наш экипаж прославился так, что его даже попал в прессу. Дело было в ресторане “Меридианас”. Эти был не обычный ресторан, а ресторан-парусник, который стоял на реке Дайле, за мостом. Весь экипаж собрался там веселиться, причем, в полном составе. Причиною происшествия была поганая вентиляция этого кабака, от чего все “поплыли” как-то сразу.. И когда закончилось программа местного варьете, «кэп» вскочил со стула и заревел: “По местам стоять! Приготовится к отшвартовке! Главному механику спустится в машину!” Всех как шилом ткнуло: боцман с матросами кинулись к швартовым, “мазута” с “дедом” – в машину. Метрдотеля с прислугой закрыли в гальюне*, сходни убрали.. Чем бы все окончилось – не известно, но тут явился «дед» с докладом, что: “Машины – нема! Разобрали..” После чего Триль скомандовал: “Дробь!**” и пьянка продолжилась. Что интересно, после того «подвига» никто даже и не подумал вызвать милицию. И если бы не репортеры, то эта история так бы и осталась анекдотом.
Живописно выглядело прибытие «феликсконовцев» на судно. Это просто превратилось в соревнование: «Кто приедет на самом оригинальном авто». Приезжали на пожарных машинах, катафалках, дезинфекциях, автогрейдерах и асфальтовых катках. Поливалки, ментовские машины, такси и частники – считались машинами тривиальными..
Короче, ремонт этот был – как сказка, и пролетел как сон. Когда судно выходило с завода, его провожало больше народу, чем с родного Мурманска (а там было 250 человек). Гражданские жены, родичи.. Потом, здоровенные пачки писем да телеграмм в море..
Распрощался я с «Феликсом» не очень хорошо.. Его передавали на Дальний Восток в Петропавловск. Когда отдавали швартовые, меня черти занесли на мачту, откуда я и наебнулся, поломав ногу.. Так мы и разошлись: я – в городскую больницу, а он – в Петропавловск..
Там удача покинула «Феликс Кон», он затонул на входе в Авачинскую бухту. И долго торчали верхушки мачт над водою – крестами, как на погосте.
“Пике”
В 80-м году отдыхали мы в Болгарии, в Албени. А когда закончился срок, выперли нас с отеля «Гергана», как тогда было заведено – до полудня. А вылет из аэропорта «Варна» только в 17:00. Мы же прибыли туда уже через полчаса.. Поэтому томились в зале ожидания. Тут меня просят к столику две пары знакомых-отпускников: капитан торгового флоту с жинкою, да горняк с Апатит, також со своею “половиною”. Моя чего-то закапризничала – не пошла. А мне, признаться, уже наосточертело сидеть – пошел.
Мужики пили сливовицу (гадость приличная), а жинки – «Мастику» (что-то вроде бренди – такая же гадость, похожа на «Schweps» – немецкий лимонад). Налили и мне. И тут подваливает кампания холостяков.. и с литровой бутылью «Московской», которую они купили за рубли в местном буфете. Я с ними выпил, и решил слинять, но меня опередили.. Капитана да горняка с жинками – как языком слизнуло.. А компания, заметив мое намерение, заскулила: “Витек, мы ТАК хотели с тобой выпить! Неужели ты нас покинешь?!” Говорю: – Чорт с вами! Допиваем и разбегаемся!
А они гады, кивают, типа соглашаются.. Допиваем бутылку, а они – бац! – и на стол еще одну! Я опять намылился уходить.. Куда там, опять та же песня: “Витек, куда ты?” И «железобетонный аргумент»: “Нам-то уже многовато будет, ПОМОГИ!” Остался «помогать».. и тут заметил, что один из компании – длинный, как шланг, дядька пьет водку, запивая «Мастикою».. Я ему: “Это не «Швепс!»” А он только отмахнулся.. Закончили и эту бутылку, глядим, а “глиста” уже готова.. Говорю: “Ведем его в туалет, попробуем протрезвить!” Что и сделали. И тут, в гальюне, началась комедия. Прошу его напиться теплой воды и засунуть два пальца в рот.. А эта скотина почала выкобениваться. Надо было сразу влепить ему в бубен, а я его, козла, обхаживал как целку.
И тут влетает моя жена, с криком: – Посадка началась! Выводим это «чудо». И как-то так вышло, что кореша его слиняли, и вести его остались я да боцман с «Тралфлоту».. А у этого «гандона» також объявилась жена. Как увидела она своего «коханого», с идиотскою усмешкою на устах, да еще еле шевелящего ногами – впала в истерику. Потихоньку уже продвигаемся к контролю, где надо показывать документы. Я повернулся к его жене: – Паспорта давайте! Без толку, истерика продолжается. А мы уже у самого контроля. Я, выпустил руку алкаша, и оборачиваюсь еще раз: – Ну, где документы?!
И тут “глиста” делает «ультра-си» (другую-то руку боцман тоже выпустил): сложился, как перочинный нож, и своей дурною башкой втыкается в бетонный пол.. Стук от падения был таким, что я подумал: “Пиздец.. Не поднимется!” Жонка его, увидев эту картину, замахала руками: «Идите, идите с Богом, чорт с ним!»
Но, к всеобщему удивлению “кишка” поднялся сам, и совсем почти ТРЕЗВЫЙ! Только немного «табло» поцарапал. И полет прошел без эксцессов.
Еще читать морские байки: | глава 1 | глава 2 | глава 3 | глава 4 | глава 5 |
