Пин усердно делал вид, что не спит. На самом деле он притворялся, и, по своему обыкновению, дремал, склонив косматую голову на могучие лапы. Думал, наверное, что никто не знает про эту врожденную хитрость, которой природа одарила лежебокую семейку ньюфов - привычку прикрывать глаза нежно-розовым внутренним веком, из-за чего казалось, что грозный пес просто лежит, ну так, слегка задумавшись. А поскольку на тонкой пленке ложного века было еще и темное пятно, то глазки у добродушного увальня казались сейчас подозрительно красными. Так он мог лежать часами. Впрочем, сон его был весьма чутким, и это можно было понять по лохматому уху, чуть подрагивающему при всяком постороннем звуке. Но этих посторонних звуков было не много, и все они стали уже привычны, - на кухне Ма гремела тарелками, готовя завтрак, на полу тихонько урчал компьютер, изредка пощелкивал клавишами, напряженно вглядываясь в мерцающий дисплей, Папа. Правда сейчас появился еще один звук, который похоже беспокоил собаку больше других - в дверях переминался босыми пятками на холодном полу только что проснувшийся Ваня. И поэтому ухо водолаза беспокойно затрепыхалось и он пару раз даже дернул хвостом...

Наверное, еще сердится, - подумал Ваня, - за вчерашнее... А вчера приходила кузина Юля, которая была девицей вполне самостоятельной, давно уже ходила в школу, и поэтому всячески задирала нос перед пятилетним братцем. Но поиграть она любила, и стоило им затеять новую игру, как вся ее "взрослость" исчезала. И они были горазды на новые затеи... Вчера, например, играли в парикмахерскую. Посетителем и единственным клиентом был, естественно, Пин. Не знаю, стоит ли подробно описывать все то, что выпало на долю мужественного и бесконечно терпеливого пса, потому что после всех этих завертываний в простыню, накрученных бигудей и расчесывания редким гребешком, у которого отваливались зубья, добрый пес почти уже и забыл, что зовут его Schwarz Gewitter Перегрин, а видимо стал подозревать, что наверное, он какая то беспутная дворняжка карликовой породы. А может он никогда и не знал своего родового имени - Черная Гроза, ведь дома его звали всегда попросту Пин или Пинька, а иногда даже - Валенком. Больше всего ему не понравился вонючий одеколон, которым его обрызгали из большого флакона с резиновой грушей. Он долго чихал и тер морду лапой, а потом даже немного порычал. Но долго сердиться на детей он не умел, он ведь любил их. Поэтому он остался лежать, закрыв глаза и положив голову на лапы, думая про себя: - Делайте, что хотите... Но когда расшалившийся Ваня вытащил из маминой косметички маникюрные ножницы, чтобы слегка подстричь собаке, по его мнению, слишком лохматый хвост, и уже почти отстриг... но вовремя вмешалась Мама. Она отняла у Вани ножницы, наругала и Юлю. Ваня стал реветь, и его увели спать. Тем дело и кончилось.

А теперь было утро. Раннее утро восхитительно долгого дня, такого, каким они бывают наверное, только в детстве. Ваня, наревевшийся вечером и успокоенный мамой, хорошо выспался, и теперь его как магнитом тянуло в комнату. А в комнате горел торшер, на ковре у дивана дремал большой черный пес, а за столом у компьютера сидел Папа, с осунувшимся за ночь лицом. Опять всю ночь работал, - догадался Ваня. - Поэтому трогать его сейчас не следует, а то еще рассердится. Но Пин, Пин дремал так соблазнительно сладко, что так и хотелось поваляться на ковре, положив голову на теплый собачий бок, потрепать его лохматые уши. Затаив дыхание, Ваня на четвереньках стал подкрадываться к дивану. Папа тяжело вздохнул, хрустнул суставами и откинулся на спинку кресла. Закрыл лицо руками, кресло заскрипело и отъехало на колесиках назад. Так, заложив руки за голову и вытянув ноги, он и замер в неподвижности. Наверное, ему очень хотелось спать, а в окно уже врывался рассвет серого зимнего дня.

Меж тем, Ваня добрался до любимого пса, привалился к его теплому боку и погладил собаку. Пин задышал часто, часто, даже подскулил, наверное, он еще немного сердился и как будто говорил: - Не подлизывайся! Но Ваня продолжал его гладить, он то, знал, что стоит почесать ньюфу шею, как все собачьи печали будут тут же забыты. Как назло, тяжеленный пес лежал мордой к дивану, наверное, нюхал там пыль, и до шеи было никак не достать. Ваня стал карабкаться на диван, чтобы подлезть с другой стороны. И тут нечаянно, да - да, совершенно случайно, наступил Пину на многострадальный хвост. Получилось наверное, больно, поскольку пес хрюкнул, мотнул головой и обиженно посмотрел на Ваню: - Так вот ты какой! Потом тяжело поднялся, и, опустив голову и свесив язык, отправился искать место поспокойнее.

Подошел сначала к шкафу, полюбовался на свое отражение в лакированной дверце, потом двинулся в угол, мимоходом потершись о колено застывшего в кресле хозяина. Местечко он выбрал себе прямо у теплого, мурлыкающего на полу компьютера. Понюхал его. Тяжело плюхнулся на пол массивный собачий зад, пес стал умащиваться поудобнее, приподнялся на передних лапах, гулко стукнулся головой о железный параллелепипед процессора. Компьютер вдруг взвыл и затих, экран щелкнул и погас, видно неуклюжий Пин ткнулся в клавишу выключателя...

Недоумевающий Па открыл глаза, проснувшись видимо от внезапно наступившей тишины. Он долго остолбенело таращился в померкнувший экран. Потом открыл рот, но ничего не сказал, а так с открытым ртом, и уставился на ворочающегося под ногами ньюфаундленда. ЧТО сказал папа, а главное КАК он это сказал, мы здесь описывать не будем... В общем, Ваня опять ревел и опять был изгнан в детскую и долго ревел уже там, в надежде, что Мама его пожалеет, тем более что сейчас то он был ни в чем, ни в чем не виноват, и все получилось совершенно случайно... Но мама не обращала внимания на Ванины причитания, а только сказала: Какие все же вы безобразники! Папа всю ночь работал, а вы ему всю работу погубили... И не плачь, голубчик, виноват, так виноват! Закрыла дверь и пошла дальше готовить завтрак. Ваня стал реветь еще громче. С Пином тоже обошлись не ласково, вытолкали его в коридор, и теперь он лежал в прихожей под вешалкой, мрачно жуя шнурки у новых папиных ботинок. Ваня, поревев, как-то незаметно и заснул...

Т-с-с! Пока Ваня спит, в комнату к нему заглянула Мама и чуть не столкнулась в дверях с пришедшим туда же, Папой. Поэтому разговаривают они шепотом:

- Тихо?
- Тихо, тихо... Пойдем в ту комнату...
- У тебя что-то важное пропало?

- Сам виноват.. сохраняйся чаще - целее будешь. Просто утром голова уже не соображает. Ничего, я все помню, восстановлю...
- Иди позавтракай!
- Я подожду, когда Ванька проснется, вместе позавтракаем. Пока пойду поработаю..

Увидев на тарелке полезную манную кашу, Ваня недовольно засопел, но есть все же стал - что не говори, он чувствовал себя виноватым. Правда, перед этим он долго размазывал белую клейковину по тарелке и построил из нее небольшую горку. Потом снова размазал и устроил манный хоккей. Но масляная шайба быстро растаяла, а Папа ничего не говорил, уткнувшись в газету. В общем, на кухне царило молчание. Ваня с надеждой посмотрел на Маму, но Ма, с застывшей в руке на отлете, чашкой дымящегося кофе отрешенно смотрела в заиндевевшее окно. Ваня, с тоской, набрал большую ложку ненавистной каши и сунул ее в рот. Забренчал телефон, и Папа быстро ушел в комнату. О чем-то недолго возбужденно говорил. Заглянул на кухню он уже почти одетый, с шарфом на шее: - Я побежал, позвоню ближе к вечеру... У нас сегодня, будет трудный денек. И тут Ма всплеснула руками: - Я и забыла! Сегодня какое число? Вот. Значит, сейчас мне тоже надо идти! А как мы этого друга одного оставим? К дедушке с бабушкой отвезти уже точно не успеем!

Папа рассеяно почесал затылок, а точнее он почесал шапку: - Ну, Юльке позвони... Пусть после школы к нам зайдет. Да и... Взрослый ведь ты, Иван, у нас уже! Я думаю, за три часа никаких катастроф не произойдет? Ваня облегченно вздохнул, уткнувшись носом в папино пальто, Мама погладила его по голове. Довершил семейную идиллию приползший из коридора Пин. Он, правда, наверное, решил, что раз их простили так и гулять тут же поведут. Но, увидев, что хозяин вместо поводка берет в руки чемоданчик, уныло плюхнулся на пол. - Ничего Пинька, хозяин потрепал пса по загривку, - дети с тобой сегодня погуляют, вот только Юля придет из школы. Все, я пошел.

Он чмокнул Маму, взъерошил Ваньке волосы и шагнул через порог... Мама немедленно тоже стала собираться, умудряясь греметь кастрюлями, хлопать дверцей холодильника, шуршать платьями и звонить по телефону одновременно. А Ваня глазел на нее, сидя на полу. Точнее они с Пином оба глазели, только Иван языка не высовывал. Наконец Мама собралась, и сцена прощания повторилась, только наказов "домохозяйкам" было побольше. И Мама ушла, оставив после себя вкусное душистое облако.

* * *

Оказавшись в совершеннейшем одиночестве, (Пин не в счет, потому что, видимо расстроившись, что прогулка была отложена, он шумно вздыхал в коридоре) Ваня, заложив руки за спину, степенно прошелся по комнате. Походил мимо зеркала, показал себе язык, отвернулся, потом снова показал... Покрутил завод будильника и послушал, как тот тикает... Пощелкал пультом телевизора, мультиков не было... Зато были видео клипы. Его заинтересовал какой то лохматый и бормочущий дядя, который бегал по комнатам, рвал и разбрасывал какие то бумаги, в общем, никак нельзя было догадаться, что он вытворит в следующий момент, но вдруг его сменила странная тетя, которая возбужденно предлагала всем, купить какое то чудодейственное средство, которое и микробов убивает. Иван знал, что эти микробы бывают страшно вредные, но, глядя на эту тетку, которую он видел уже не в первый раз, ему почему-то, стало их немного жаль.

Поэтому он ее погасил и пошел в детскую. Там он выволок из-под кровати облезлый чемодан с игрушками и выстроил под креслом небольшую армию, в состав которой входили несколько пластмассовых солдатиков, киндерсюрпризный медведь на мотоцикле, робот-полицейский, навытяжку стоящий капитан-пограничник и хоккеист, с огрызком клюшки в руках. Подумав, командующим он назначил капитана, по всему человека бывалого. Он, наверное, и, правда, видал виды, потому что, как и энхаэловец был изрядно погрызенным (а грызли его не медведи - гризли, не африканские львы и не бенгальские тигры, а сами знаете кто... Но это было уже давно, в несознательном возрасте).

А за скатанным половиком, то есть, тьфу, что я говорю, за Скалистыми горами у Вековечного леса, собиралась другая компания - десяток ядовито-зеленых гоблинов в рогатых шлемах, ехидная бабка-ежка в ступе с турбо наддувом и двуглавый Змей Горыныч. Одну голову, понятно, срубил ему Иван-царевич, и поэтому, русский народный дракон, был сейчас особенно злющим. Ваня вытащил еще хулиганского вида байкера на Харлее и задумался, куда бы его пристроить. Судя по прическе-ирокезу, довольно свирепой физиономии и угрожающим шипам, тот как-то не очень походил на "доброго"... Но Ване очень нравились мотоциклы, да и лицо у байкера было больше глуповатым, чем злым, поэтому Иван пристроил его рядом с Робокопом, прошептав: - Наших и так мало!

А наших действительно было мало, добродушных Киндерных пингвинов, зайчиков и осликов мобилизовать было конечно нельзя, а уж тем более длинноногих Юлькиных барышень. Тем более что все эти красотки Барбы, Бетси и Сюзьен, все они были уж больно здоровенными, и враждебные гоблины, да и сам Горыныч, были им по колено. Поэтому небольшому, но смелому отряду грозила неминуемая расправа... Нужно было что-то предпринять, и он решил нейтрализовать огнедышащего Змея Горыныча с помощью огнетушителя. Огнетушитель должен был изображать пузатый карандаш-маркер. Но у злодея было две головы, и Ваня подумал, что на две - точно не хватит, потому что карандаш был старым и исписанным, а огнетушитель соответственно - полупустым.

Тогда он вспомнил, что как раз точно такой есть у Папы на столе, и пошел в комнату, подкатил стул, залез на него и потянулся к стаканчику - карандашнице. Пытаясь дотянутся, он локтем задел компьютерную мышь. Мышка бежала, хвостиком махнула... Спустя секунду, компьютер на полу заурчал, а в мониторе что-то щелкнуло и на экране рассвело.

Ваня замер от неожиданности. Компьютер то оказывается, спал. То, что компьютер, как и Пин, умеет притворяться, Ваня знал уже давно. Видел, что если оставить его в покое на несколько минут, то спрыгивала и затухала картинка дисплея, и по экрану неслись летящие звезды, или катался красивый стеклянный шар. А иногда экран вообще не светился. Но железный ящик на полу и тогда продолжал жужжать и светить разноцветными лампочками. Сейчас же он вообще молчал, молчал и вот - проснулся. Здесь явно была какая то хитрость.

Вообще этот компьютер был ужасно хитрым и догадливым. Папа, конечно, иногда пускал Ваньку поиграть, но этот электронный "умник" как-то всегда догадывался, что перед ним сидит Ваня, и через каких ни будь полчасика, безапелляционно скрипучим голосом, заявлял: - Время вышло... До завтра, молодой человек... Как он догадывался, Ваня не знал, В глубине души подозревая, что этот "Сотый Пень" в сговоре с Папочкой. Почему компьютер так назывался, Ваня тоже не знал. Он как-то спросил об этом Папу, тот озадаченно задумался, а потом, улыбнувшись, сказал: - Потому, что он старенький уже, Пенек наш. Впрочем, этот компьютер был все же довольно добрым (и у-у-умным!), потому что всегда все помнил, и на следующий день все игры начинались точно с того же места, где завершались в прошлый раз.

Папа сам играл в игрушки редко, хотя и сидел у него целыми днями. Разве что иногда играл с Ваней (точнее, чаще проигрывал) и показывал ему всякие новинки. Был, правда случай, когда папа с пришедшим в гости дядей Мишей, долго тасовали Ванины коробки с игрушками, а потом сели играть в футбол, да с таким азартом и возгласами, что помнится Ваня, был очень удивлен. Но еще более удивленным выглядел тогда Пин, который, видя такое неистовство, принялся бегать вокруг стола и лаять. А Мама сказала: - Вы ребята, наверное, заболели! Но это было лишь однажды...

И то, что он увидел на внезапно расцветшем дисплее, удивило юного геймера еще больше. Картинка была, явно из какой то игрушки. Мерцали загадочные звезды, из угла тихо струился радужный солнечный свет, медленно вращалась и плыла прочь громадная планета, блестели кнопки и светились терминалы кабины космического корабля. Этой игры Ваня еще не видел. Папа ему не показывал. А сам, значит, играет в нее, вот хитренький Папочка! Ваня был уже опытным космонавтом и в кнопках предпочитал разбираться на ощупь, как говорил Папа - " методом научного тыка". Он нажал стрелку, указывающую вверх, и, тихонько зашипев дюзами, корабль плавно тронулся с места...

Подлетев к планете, он увидел, что на орбите болтаются несколько спутников. Тут одолели его сомнения, не разведчики ли это Шестимордых Кусак и возникло смутное желание пальнуть по ним, каким ни будь галогенным лазером или фотонной торпедой. Но как включить оружие он пока еще не догадался. Он вздохнул и направил корабль в атмосферу. Посадку он произвел со всем блеском, корабль оказался космическим челноком. Кабина вдруг превратилась в салон автомобиля, за стеклами которого в рассветной дымке виднелась сверкающая громада мегаполиса. Он немножко покатался по городским улицам, свернул в тупичок, где в антураже мусорных бачков и исписанных стен повстречал двух старых знакомых. Ваня знал, что этих воспитанников школы для дебилов зовут Батхед и Бивис, они ничего не говорили, предпочитая утробно ржать, да отвешивать друг другу тумаки, как они всегда это и делали в телепередачах MTV. Он сгреб их мышкой, и, подумав, догадался, что их надо куда то послать. А поскольку сам он был героем русской народной сказки, то и послал он их - искать то, не знаю что...

Потом он вырулил на улицу и остановился у здания, на фасаде которого был нарисован разноцветный воздушный шар. Кабина куда то исчезла, и вместо нее, у него оказалась дорожная сумка, где было много всякой всячины. В доме был музей. В первом зале не было ничего интересного, правда, Ваню несколько смутило, то, что он как будто уже видел такие картинки. На папины чертежи, вот на что они были похожи. Это де жа вю не покинуло его и во втором зале, уж эти то картинки точно напоминали творения милой сестрицы. Тут уж Ваня не мог отказать себе в удовольствии, вытащил из дорожной сумки мольберт, а точнее художнический ящик, где оказались и краски и кисти. Пририсовав красоткам усы и сделав из Карлсона Карабаса-Барабаса с пропеллером, он остался весьма доволен. Правда все же что то шевельнулось в его душе, какое то смутное беспокойство, и оно не оставляло его пока он шлялся по залам: - Если это Юлины картинки, вот она рассердится...

Поэтому он вернулся, долго рассматривал портрет неприглядной бородатой личности, а потом не придумал ничего лучшего, чем сунуть его в оказавшуюся поблизости урну. И с чувством выполненного долга, отправился дальше болтаться по улицам виртуального городка. Заглянул в магазин пластинок, побренчал на клавишах синтезатора, долго рассматривал афишу кинотеатра. В кафе и на фотовыставку он не пошел.

Игрушка эта, была какая то совсем не военная. По крайней мере, где и чем стрелять он не нашел. Можно было еще залезть на телебашню или прокатится в метро, но, честно говоря, ему все это уже надоело. А компьютер как будто и не догадывался, что за дисплеем сидит Ваня, и не выгонял его, хотя по бортовому хронометру натикало уже, ой, сколько Таков единого галактического времени. Щелкнул замок входной двери, в коридоре весело завозился Пин. Пришла сестра. Заглянула в комнату, ласково отпихивая радостного пса, прижимая ладошки к раскрасневшимся, замерзшим щекам: - Сейчас, сейчас пойдем, там дядя Леша с Чернышом гуляет. Привет Ванька! Пойдем гулять! А... А ты тут чего делаешь? Это кто тебе интересно разрешил в компьютере лазить? Ты уже, наверное, натворил тут делов? Ваня ответом ее не удостоил, только дернул плечами, всем видом показывая, что удивлен недоверием к такому опытному компьютерщику...

ЭПИЛОГ

Поздним вечером этого трудного дня, Ваня уже крепко спал, и снились ему радужные сады, говорящие медведи, смеющиеся девчонки с заснеженными ресницами, мокрые от снега улыбающиеся псы, кавалькады байкеров на Млечном пути, и все это сквозь блеск далеких и загадочных звезд. А на маленькой кухоньке той же квартиры в обыкновенной пятиэтажке, за плотно закрытой дверью, негромко переговаривалась компания взрослых. Были здесь и бородатый, вечно смеющийся дядя Олежа, и задумчивый дядя Кока, похожий на музыканта Марка Кнопфлера, и высокий и серьезный дядя Влад - вылитый Дон Кихот, правда, слегка замучаный вечерниками. Были здесь и Папа с Мамой. Компания эта хрустела сушками, прихлебывала чаек из дымящихся кружек и в полголоса переговаривалась. Впрочем, вполголоса получалось не всегда. Тогда мама брала на себя роль маэстро, только дирижировала она как-то нетривиально, то, воздевая руки к потолку, то, поднося палец к губам, то, откровенно показывая кулак и шипя: - На пол тона ниже! Но "исполнители" ее слушались плохо, и поэтому исполнял этот ансамбль ПЛОХО ТЕМПЕРИРОВАННЫЙ РЭП. И если бы Ваня проснулся, то он услышал бы что-то вроде: Тон-тон-полутон-полутон-тон-тон. ( А надо как? А надо: Тон-тон-полутон-тон-тон-тон-полутон. Впрочем, что это я говорю? Если бы Ваня проснулся, то концерт бы сразу и закончился). Так что слышал все только дремлющий в темноте Пин, а он то прекрасно все слышал.

- Ну и как наш бета - тестер?
- Спит, а распечатка сеанса - вот. Но без компьютера в этом довольно трудно разобраться. Так, рулон отпечатков нажимаемых клавиш. Вот если бы...
- Ишь чего захотели! Тут сидите, в комнату они еще попрутся! Так разбирайтесь! Налить тебе еще чаю? Варенье ешьте. Из чего - ни за что не догадаетесь!
- Здесь начало?
- Да, он на С:, корневой каталог - центр видимой части гиперпространства, недалеко от орбиты Земли. Угу...
- Догадались. Морошка, протертая с сахаром. Сначала, по цвету, думал какой то местный экзерсис из кабачков в лимонном сиропе. Но вкус морошки никто не перепутает, кто хоть раз пробовал.
- Правильно. Лешка с Севера привез.
- Ну, тут все понятно, попробовал вперед, назад, угу, угу...
- ...и давай клавиши изучать. Так - обзор нашел.
- А у него War Can есть?
- Есть.
- А Star Lord?
- Есть.
- А Drive Space?
- Есть.
- И Share Wars у него есть???
- Есть.
- Все у него есть. Портишь ты ребенка.
- Он редко играет.
- Но метко. Метко... Так, заметил сателлиты, следует за ними, угу, угу. Ага - вот! Как ты думаешь, что это он делает? Что? Да, вот здесь...
- ENTER, ENTER, ENTER, SPACEBAR, SPACEBAR, CTRL,CTRL-?
- Стреляет?!
- Определенно, стреляет!
- Вернее пытается, но, увы, не получается... И что дальше?
- Опять начал клавиши изучать. Но оружия не-на-шел!
- Гы, гы, потому что его нет!
- Потому что его ПОКА - нет!
- Ага, классно, как ты говорил: - А давайте, давайте сделаем это с КВАК - интерфейсом. Там ХОРОШИХ то нет, поД-У-УМай! Начнет он ДЮКать все, что попадется. Вот тебе и КВАК будет! Тотальный расстрел - вот что это будет. Тогда нужно сделать, чтобы каталоги и файлы убегали, что ли. А то стрельба по бочкам.
- Ване все равно. Он догонит.
- Ну, защитить, бронировать...
- Ваня все равно догонит. Это ты не догонишь, представь, шеф вызывает, говорит: - Где отчет? А ты: - Извините Мартын Помидорыч, не успел, целый день за ЭКС-ЦЕЛью гонялся, а он... убежал...
-У меня не ЭКС-ЦЕЛь, а VOX PRO...
- Ну, ладно: - ...А тут выкатывает из-за угла VOX PRO, как лупанет двумя болванками.
- Все! Пиши, пропало...
- А все равно идея хорошая. Игровой интерфейс операционной системы. Красиво звучит!
- Звучит, может быть и красиво, а для чего это нужно? Я все равно не пойму. Чтобы процессор в паузах не отдыхал? Или чтобы действительно такой малолетний террорист все расстрелял?
- Чтобы удо-о-обно было! Мы же из комнаты в комнату ходим, а не из папки в папку перепрыгиваем!
- Ты хочешь, что бы ТАМ все было как ЗДЕСЬ?
- Или лучше! Пусть мы будем совершеннее хоть ТАМ, если ЗДЕСЬ не научились.
- Но пока это на НЕсовершенство похоже. А из комнаты в комнату я могу и ЗДЕСЬ ходить, очень просто. И графического ускорителя не надо. Вот - кружка, краешек отколот, ободок золотой полу стершийся, чаинки плавают, чай горячий - пар идет.
- Уже не идет, остыл. Олег, зажги чайник.
- Я к чему говорю, ты ЗДЕСЬ, в каком разрешении эту кружку видишь? Сколько пиксел на дюйм? Сколько миллионов цветов? Знаешь? И я не знаю...
- А я как посижу, целый день у дисплея, а потом домой иду и все гляжу по сторонам. И ВСЕ мне ТАКИМ кажется. Ну, как сказать - стильным, что ли. Смотришь на любое неказистое деревце, даже на архитектуру нашу убогую, на автомобили старенькие. И думаешь, как же это все ЗДОРОВО сделано, хотя и старое, и убогое, и ненужное... Потому что я знаю, чего стоит это нарисовать. ПОНАСТОЯЩЕМУ. Нисколько не проще, чем самое современное. Сложнее, наверное. А пройдет несколько лет, и все то, что, кажется теперь совершенством, станет таким же ветхим, стареньким и убогим.
- Чего это вы запечалились? Философию развели. Вы только болтаете и ничего не делаете!
- Все ребята, надо закругляться, пол одиннадцатого уже.
- Да я всех развезу!
- А сам потом в гараж, да, и в час ночи домой придешь? Твои знают, где ты?
- Я под окном поставлю.
- Замерзнет!
- Да у меня аккумулятор, знаешь какой!
- Я понимаю, что он дороже твоей старенькой шестерки. Кардан замерзнет, на улице - минус тридцать, да еще и метет!
- Ты здесь, что нибудь понимаешь?
- Все мне кажется, его желание стрелять не оставляет.
- А на самом деле, откуда ты это знаешь? Ну, откуда? Посадили ребенка в игру играть, а он и не догадывается, что это не игра. Или догадывается?
- Я думаю, догадывается... Вот, вот, и вот... Я думаю, ЗНАЕТ!
- Поэтому и не поставили оружия, чтобы не пугать, когда поймет, что НЕ ИГРА!
- Вся наша жизнь иг-р-ра!
- Ха-ха, ну тогда - минута на обсуждение!
- Интересно, если что нибудь натворит, будет стараться исправить?
- Минута пошла-а!
- А Виндами он у тебя умеет пользоваться?
- Немножко.
- Ага, чего-то в ящик мусорный выбросил! Тут не понятно.

- Все ты не можешь по человечески, что бы понятно было. Ты и девяносто пятую, наверное, года два не ставил, любитель ковыряться в компьютерных кодах.
- Ну, уж не ври, не ври. Девяносто пятую я сразу поставил. А вот три-один - да, долго сомневался. Ладно, с утра эмулятор запущу, посмотрим, что там сынуля натворил.
- Все. Домой, домой. А морошка вкусная. Была. А еще говорят, самая распространенная в мире ягода.
- Ага. В тундре. Что-то в продаже ее никогда не видел.
- А я и не ел никогда.
- А знаешь, когда Пушкин умирал, то попросил морошки, и ее тут же принесли. Значит, купили где-то. Не на оленях же везли. Из Архангельска.
- Он опять начинает! Ид-ди... Спать пора. Ну-ка быстро домой! Go home! Дети плачут, и жена красавица, ждет-печалится... Уф... И не выгонишь... Пушкин...

Оставим и мы эту маленькую кухоньку, потому что ЗДЕСЬ действительно очень поздно - 4:30 am, хочется спать и в окрестных домах не видно ни одного горящего окошка. Впрочем - нет, светится одно, в пятом этаже. Свет горит в нем, я вижу это каждую ночь, когда мне не спится. Я смотрю на него, и мне становится тревожно, ведь за окном метель и не видно не зги, потому что сегодня Ночь перед Рождеством, и черт, наверное, опять украл луну.

PS. Через 10 лет Ваня написал вот такую программу*

Программа написана на языке командного процессора, попросту говоря на языке bat-файлов и предлагает пользователю сыграть в обычного сапера... на жизнь вашего компьютера (удалить Master boot records). Этого она конечно не делает, просто в случае вашего проигрыша генерирует файл - безобидный имитатор вируса, сигнатура которого используется для тестирования антивирусных программ. Проверьте сработает ли ваш антивирусник. :)

Бонсаи, 1997;
Опб. в журн. "Компьютер"