Читали ли вы "Сказки на ночь", забавные истории о приключениях Рыцаря и Дракона, публикуемые в живом журнале? Если нет, всячески рекомендую. Эти сказки уже в течении 2,5 лет публикует блогер U-96 (Андрей Союстов). Сказки снискали заслуженную популярность, и недавно их первая часть вышла в виде книги. Ну, сами сказки вы можете почитать в блоге U-96, вот тут.

А мы предлагаем вашему вниманию читательские вариации (fanfiction) на тему этих сказок, написаные экс-юзером жж Блинг Блингинсом. Это несколько иной жанр, да и герои похожи не совсем. И дело не только в том, что у U-96 это всегда короткие, почти не связанные сюжетом новеллы, а у Блинг Блингинса, наоборот – маленькие повести. "Сказки на ночь" написанные U-96 – это произведение юмористическое. Это иронический портрет общества, фактически вне времени и пространства. А fanfiction Блинг Блингинса – это скорее сатира, точнее памфлет о современном обществе, с вполне узнаваемыми персонажами, и своеобразная хроника текущих событий. Главное отличие еще и в том, что если в сказках, которые пишет U-96 главный герой, наставник, и "делатель" – Дракон, то в fanfiction Дракон если и присутствует, то он скорее наблюдатель. Главное действующее лицо в фанфиках, безусловно, сэр Рыцарь.

20.02.10

Недели две партнеры провели в беспробудном пьянстве. Главным достоянием Рыцаря осталась исподняя рубаха, которая вся была угваздана розовыми винными пятнами. А лицо воина приобрело специфический оттенок, характерный для профессионалов запойного дела. Ибо только профессионалы (или их знакомые) знают какой именно это цвет. Так что, глядя на него, почему-то вспоминались строки: “серый в яблоках конь”. Точнее, “яблоки” были винные, а “конь” на морду несколько гнедой. Дракон выглядел чуть лучше, поскольку одежды практически не носил. Весь его гардероб составлял лишь великолепный кошель, висевший на роскошной перевязи. Временами, Дракон горделиво поправлял его на пузе, бахал кулачищем по столу и взревывал: – Трактирщик! Бехеровки! Осовевший рыцарь вторил ему, ковыряя вилкой очередную баранью ногу: – Душевная штука, эх, душевная! Но вот на утро от нее такой выхлоп… Уй, бля…

Подобное как всегда лечилось подобным, причем с самого утра. Но настало утро, когда Дракон, в очередной раз раскрыв свой кошель, долго шарил в нем, весело приговаривая: – Ну-ка, что там у нас осталось? А потом мрачно изрек: – Н-да… Рыцарь печально развёл руками, и произвёл неприличный звук (и на сей раз тоже вроде бы – ртом ;).

– Ну, спросил дракон…

Был солнечный полдень. Заглушая скрип немазаных телег, гогот гусей, и гомон толпы пробили куранты на городской ратуше. В канаве довольно захрюкали свиньи, которых в селении было великое множество. Посреди базарной площади стоял Рыцарь. Под ногами у него лежал мешок, в котором звенели и брякали какие-то железяки. Припекало, и временами Рыцаря начинало мутить. Изредка набегало легкое облачко, и тогда почтенный сэр Джордж, как будто очнувшись, принимался отчаянно вопить: – А вот, кому?! Чудесные арканарские кольца-браслеты! Жопорез! Джи-пи-эр-эс! Тьфу, ты… Не из той оперы… ДЖИ-ПИ-ЭС! Система глобального позиционирования… Путника! Необходимая любому путнику и чужестранцу! И тут же, с надрывом в голосе, перешел на вокал (как ему казалось, довольно музыкальный): – Стрейнджерс ин зе найт!..

От “вокала” шарахались рыночные торговки, и завывали базарные кобели, но торговец не унимался: – Вниманию христолюбивого воинства! Арканарские браслеты! Позволят вашему полководцу ежеминутно и ежесекундно располагать полной дислокацией собственных сил. 5-6 спутников в зоне видимости на открытой местности! Не менее 3-4 в условиях городской застройки и гористой местности! Точность и надежность! Арканарская сборка! Пылеводонепроницаемые и пуленепробиваемые! Заговоренные и освященные!

Христолюбивое воинство расхватывать товар, однако не спешило. Довольно большая толпа вояк кучковалась неподалеку, в тени таверны, и бурно жестикулировала, порою бросая на сэра Джорджа, ну, просто огненные взгляды. Испепелить взглядом, однако, не удавалось. Не известно, что было тому причиной. То ли состояние жесточайшей алкогольной абстиненции, периодически охватывающей нашего героя, и делающего его неуязвимым для ментальных атак. То ли маячащая неподалеку широкая спина Дракона.

Дракону же, похоже, до этого не было никакого дела. Приосанясь, подбоченясь, и выпятив на пузе единственный, но роскошный аксессуар своего одеяния, он беседовал с хорошенькой чернобровой селянкой, которая торговала вышитыми рушниками да наволочками. Судя по хвосту Дракона, который периодически вздымался в воздухе, и делал неопределенное движение, готовый обрушится в придорожную пыль, беседа занимала его чрезвычайно. За хвостом внимательно наблюдали вездесущие пацаны, и прочий опытный торговый люд, готовый в любую секунду прыснуть в стороны от надвигающейся пыльной бури. Однако, покачивающийся в воздухе хвост, обрушиваться не спешил, а поднимался все выше и выше, пока не приобрел максимально… эгрегированное, я бы сказал, состояние. Звуки же доносившиеся со стороны странной парочки, сомнений никаких не оставляли: красавица хохотала без умолку, а Дракон говорил, говорил… Весьма жарко говорил, надо сказать.

Распрощавшись с веселой молодкой, Дракон еще довольно длительное время пребывал в состоянии крайней задумчивости, бормоча себе под нос: – Ничто так не украшает селянок, как этот чудный говор! Ничто не может сравниться с мягкостью и напевностью этой речи! Почему же, дурень этого не понимает? Селянки ему не нравятся? Городской мне выискался… Так он шел и бормотал себе под нос, пока не вписался макитрой* в близлежащее здание. Подпорка треснула, балкон накренился, и на голову Дракона обрушилась могучая бабища с тазом белья. Бабища завизжала, и в свою очередь, обрушила на голову Дракону таз. Таз зазвенел. В голове Дракона зазвенело тоже. Придя в себя, Дракон пробормотал: – Вот правильно говорил мне этот длинноволосый, черненький, как его? Усатенький такой еще был. На дрозда похож… пересмешника… “У нас все бабы на базаре – ведьмы!”

Пробравшись сквозь толпу, к приунывшему рыцарю, стоящему в полном одиночестве, перед тем же сиротливым мешком, Дракон деликатно кашлянул, и осведомился: – Ну, как? Рыцарь сердито мотнул головой. В ту же секунду в толпе появилось какое-то движение, и на площадь, с диким воем, выкатился королевский глашатай: – Король Ричард принудил к миру саблезубую тигру! Саблезубая тигра блокирована в Иствудском лесу! Король Ричард ранен на охоте! Слава великому королю Ричарду! Слава Коринфу! При этих словах, из-за ближайшего прилавка высунулась чья-то голова, и радостно вопросила: – Тиран умер?! А на противоположной стороне площади какая-то баба бухнулась на колени и завыла: – Кормилец ты наш! Батюшка! Что ж мы без тебя делать-то будем? Тут-же и какой-то городской сумасшедший затянул: – Слава Коринфу!

Такая разнообразная трактовка событий, не произвела, однако, на базарную толпу никакого воздействия. Рынок затих на минуту, а потом вновь зашумел. Не остался в стороне только шустрый мужичок, который тут же принялся колотить в окошко и орать: – Мефодий! Мефодий, мать твою! Заводи! Йохан надруковал листов поди уж тыщщу! Обошел, басурманин! Слышь, Мефодий?! На крыльце соседнего здания, а это был чистенький фахверк с надписью перед входом “Gutenberg & Co”, раскуривал трубку довольный герр Йохан. Сквозь чистые окошечки фахверка было видно, что колесо друкарни вертится со скоростью беличьего. И у белочки той, похоже, белая горячка. Впрочем, не было никаких сомнений, что и в заведении Кирилла и Мефодия таких белочек целая звероферма.

* * *

В лесу, куда отправились наши герои, чтобы лично убедиться в достоверности событий, было шумно. Суетились и бегали какие-то люди, звенели пилы и стучали топоры. Только непонятно было, зачем вся эта лесосека. По крайней мере, объекта строительства не было видно. Точнее, строители не знали, что они строят. То ли ловушку, то ли загон, то ли великую китайскую стену. Поэтому все пока ограничивалось дровами. Которых, строители наломали великое множество. Впрочем, суета не везде была бесполезной. На части территории леса, огороженной веревочкой с красными флажками, строительство уже заканчивалось. Какие-то чернявые молодцы сноровисто выводили в окошко свежевыстроенной избы трубу, из которой уже шел запашистый белесый пар, не оставлявший никаких сомнений. Дракон шевельнул хвостом кусты, и в зарослях валежника обнаружились стена картонных ящиков. Рыцарь слегка ткнул один из них носком ботфорта, и из ящика выкатилась стеклянная посудина с бесхитростной надписью «Пшеничка». Сэра Джорджа опять замутило…

Впрочем, самое интересное было посмотреть на знаменитую саблезубую тигру. В другой части леса толпилось десятка два копейщиков, ощетинившихся всеми своими причиндалами. Из-за сомкнутых щитов раздавались странные звуки: то ли храп, то ли рык, то ли мурлыкание… иногда, несколько напоминающее застольный мужской хор. Разглядеть, что там происходит, не было никакой возможности, и партнеры побрели дальше, к стоящему на опушке королевскому шатру.

Там суеты было еще больше. На носилках из инкрустированной слоновой кости лежал король Ричард. Вокруг толпились придворные медики, иностранные лекари, знахари и прочие шарлатаны. Придворный кутюрье со скорбью демонстрировал всем разодранный королевский камзол. Впрочем, запашок, исходящий из шатра был легко узнаваем. Рыцарь опять наморщился и судорожно сглотнул.

– Ваше величество! Перед носилками появился вконец зачумленный человечек, с какими-то чертежами в руках. Видимо это был распорядитель, который никак не мог понять, чего же они строят – стену или западню, и что же, наконец, делать с тигрой? – Ваше величество! С пятого или с десятого зова, голова шевельнулась, приподнялась, посмотрела стеклянными глазами на визитера, сплюнула, и опять откинулась на подушку.

– Король ранен! – застонал, заламывая руки, придворный лейб-медик, – бездушный вы человек, бездушный! Зачумленный беспомощно развел руками: – Мне-то... Мне-то что делать?

Через час король, начал приходить в сознание. По крайней мере, голова мертвецки пьяного гаранта, зашевелилась. Зачумленный начал излагать суть вопроса. Голова долго смотрела на него мутным взором, очевидно, ничегошеньки не понимая, а потом опять упала на подушку, издав возглас:
– А-ХЫР-О-ВАТЬ!

Откуда-то сбоку вынырнул юркий человечек с каким-то лисьим выражением лица, поймал зачумленного под руку, и зашептал: – Я королевский толмач! Переводчик! Его величество, очевидно, имели в виду: “Окольцевать”. Совершенно определенно! Соблюдая фонетику, морфологию, и порядок гласных: «О-КОЛЬ-ЦЕ-ВАТЬ!!!» Это приказ, мой милый, приказ!!! Выражение лица зачумленного стало таким несчастным, что было видно, что ему уже все едино – что холера, что чума. Дракон восторженно толкнул напарника в бок…

Через минуту рыцарь уже вовсю завывал перед шатром: – Кольца и браслеты! Арканарские! Система Глобального Окольцовывания! Сама пашет, сама строит... (и вас построит, дорогой товарищ, проходите пожалуйста… ;) Сама рюмку подает!

Заслышав знакомое слово, голова монарха опять дернулась, из под одеяла высунулась рука, выпятила кверху большой палец, и голова гаркнула: – Во! Жест этот, определенно, в интерпретации не нуждался. Лисий человечек тут же подбежал к верховному ложу и горячо зашептал: – Ваше величество! Ваше величество! Не хорошо! Ну, ей Богу, не хорошо! Браслеты-то Арканарские… Как-то не патриотично это, не по-нашему…

Минуту спустя королевский толмач подхватил под руку Рыцаря, и вкрадчиво зашептал уже ему: – Скажите, любезный, а Коринфских, или как у нас еще говорят: КОРИФАНСКИХ браслетов у вас нет?

Признаться, в первую секунду Рыцарь слегка опешил... Выйти из ступора ему помог лишь энергично жестикулирующий Дракон. Сэр Джордж моментально приободрился и радостно выпалил: – В ассортименте! Прямые поставки со склада! В неограниченном количестве!

... Некоторое время спустя, злорадно улыбающийся Дракон, уже любовно похлопывал свой весьма раздувшийся кошель. И дружески подмигивал Георгию. – Эй, вы! Полегче! Задавите! – рявкнул он на стражников, выкатывающих сквозь кусты очередной “корифанский браслет”. Несколько похожий, правда, на мельничный жернов или тележное колесо.

август 2008

Глава 1.

Был солнечный полдень.

– Ну.. – сам себе сказал Георгий, отважно толкнул двери в залу, вошел... и в нерешительности остановился. Сквозь искусные витражи высоких окон пробивались солнечные лучи, озаряя полутемную комнату чудными цветами голубого, зеленого, розового и померанцевого, и из этого цветового изобилия до самого потолка вырастали искрящиеся столбы пыли. Казалось, дворцовая зала была украшена удивительными световыми колоннами. У одного из окон стояла ОНА, отстранено разглядывая что-то за окном. Едва бы вы узнали в ней принцессу, промелькнувшую в первой главе. Поскольку принцесса сменила наряд амазонки на вечерний туалет. Да и формы у неё были уже не детские. И все же это была именно она. Георгий, ноги у которого почему-то начали заплетаться, медленно подошел к окну. Мозаичный витраж изображал Святаго Егорiя – повергателя Драконов. Георгию стало душно, и как-то немного не по себе.

Глядя на эту парочку, высокообразованному Дракону, сразу бы пригрезилась римская богиня охоты: в короткой, выше колен тунике, так что были видны ее божественные колена. В руке – лук, за плечами – колчан со стрелами, а около ног – маленькая чуткая лань. И тела их светятся зоряным светом. Но сейчас, как мы уже сказали, Диана была в длинном вечернем платье. Скорее всего платье вряд ли изменило ее нрав – может быть это и есть главная причина того, что Дракон так и не появился в этой главе. Что же касается решительного характера принцессы – перечитайте 1 главу (см. в блоге u-96 :)

Что же до ее визави – нашего отважного Рыцаря, то повседневный его облик напоминал вовсе не чуткую лань, и даже не умученного Диоклетианом драконоборца, а скорее его исторического антагониста – древнегреческого бога виноделия, винопития, виноплясия и виноблядства – Диониса. Вечно заляпанного вином, оливковым маслом и землей, быкоподобного забулдыгу: веселого и буйного. Лохматого, рогатого, да еще и в козлиной шкуре. (Убитого, как известно, титанами. Критяне долго хранили память о Дионисе, во время вакханалий своих разрывая зубами на части живого быка).. Правда сегодня сэр Джордж был тщательно помыт, побрит, постиран и поглажен.. как Шнур на 1 канале (upd. много лет спустя написания этого текста, написанного в 2008 :)

Принцесса быстро обернулась и удивленно вскинула брови. А потом узнала… Взгляд ее, на протяжении минуты попеременно выражал противоречивую гамму чувств: сперва удивление, потом недоумение, радость, досаду, презрение, и наконец, принял скептическое выражение, которое можно выразить словами песни: “Столько лет... столько лет – где тебя носило?” Нахмурившись, принцесса отвернулась. Сэр Джордж виновато развел руками, вздохнул и уставился в пол. Честно говоря, он не понимал причин охватившей его робости – чувства довольно странного для человека еще пару дней назад отплясывавшего в кабаке с портовыми шлюхами. И не только на столе… и не только отплясывавшего…

В таком молчании потянулись минуты. Принцесса нервно теребила кисточку портьеры, Георгий угрюмо считал свои вздохи. Наконец, на каком-то сотом вздохе сэр Джордж выдохнул: – Ди… Ди… Диана! Принцесса обернулась, долго смотрела на него, словно что-то решая… потом шагнула навстречу, обняла и ткнулась губами в его губы. Мир вокруг Георгия закружился сияющими столбами света, он закрыл глаза, и они замерли в бесконечно долгом и упоительном поцелуе…

Перед глазами Георгия проплывали звездные скопления, спиральные галактики и ослепительные фонтаны рая, а поцелуй все длился и длился – он казался вечностью. И хотелось, чтобы он не кончался никогда. Но всякая история имеет конец, и мировая история тоже... Внезапно у нашего героя защекотало в носу, что признаться довольно неуместно в подобной ситуации. Он отлепил свои губы, чтоб через секунду продлить мгновения вечности вновь, однако принцесса вдруг неожиданно… фыркнула… Сэра Джорджа это настолько удивило и огорчило, что он попытался открыть глаза, но веки его словно склеились.. Теплая рука, лежавшая на его плече, исчезла. Возникло ощущение беспросветной пустоты, а с той стороны доносились совсем уж странные звуки: чавканье, всхрапывание и нечто напоминающее скрежет зубовный. Ошеломленный сэр Джордж, в ужасе, задергался всем телом, но открыть глаза ему не удавалось! Наконец что-то теплое ткнулось ему в губы, и он облегченно приник к ним вновь…

… Разлепив наконец веки, сэр Джордж узрел перед собой страшную одноглазую морду, и пасть, ощерившуюся редкими желтыми зубами... Из пасти торчали клочки сена. Морда захрапела и ткнулась Георгию куда-то за ухо. Джордж заорал что есть мочи, замахал руками и морда исчезла, зато сверху на него обрушилась целая копна сена. Побарахтавшись в ней с минуту, сэр Джордж вылез наконец на свет божий... Солнечные лучи пробивались сквозь дырявую крышу сарая. Неподалеку понуро жевала сено убогонькая пегая коняка. Кобылка была слепенькая на один глаз. Георгий, начавший приходить в себя от привидевшегося кошмара, отплевывался от соломы. Ошеломление его сменилось чувством бесконечной досады…

– Ну! – сказал он заморенной кобылке. – Ну, пошла, проклятая! Хол-л-лера! – И лягнул ее пяткой. Кобылка шарахнулась, обиженно потопталась на месте – мол, целовал, а теперь гонишь, и потопала в безопасный угол, где и продолжила свое нехитрое занятие. Поворочавшись, Георгий извлек из под себя обтрепанный правый сапог. Найти левый оказалось целой проблемой. Зато рядом с ним обнаружилась зеленого стекла бутыль, в которой плескались остатки рисовой водки. Голова трещала немилосердно. Георгий с опаской понюхал бутыль. Омерзительно пахнуло горелой резиной. Сэр Джордж быстро сообразил, что его сейчас стошнит, поэтому, размахнувшись забросил бутыль на самую вершину копны, а сам скатился на землю. – Ди.. Ди.. Диана! – злорадно заикаясь передразнил он сам себя, ероша волосы, изрядно напоминающие сейчас разоренное воронье гнездо. – Тьфу, ёптать!

Глава 2.

Был солнечный полдень.

Почесываясь от набившейся за ворот соломы, сэр Джордж вышел из сарая. Воспоминания о ночном кошмаре постепенно таяли, и на их место приходили другие – весьма смутные, о дне минувшем. Сэр Рыцарь твердо помнил, что с Драконом они расстались два дня назад, условившись встретиться в городе. После чего сэра Джорджа здорово обчистили шулера в придорожном трактире (играли в кости). Вероятно, кости были с впаянной в них дробиной. Заподозрив это, Джордж полез в драку, но у шулеров быстро нашлась подмога, и он едва унес ноги. Вообще отсутствие Напарника Георгий ощутил сразу. Хозяева трактиров, кабаков и всякие встречающиеся вояки стали гораздо менее любезны… Хотя Дракон вовсе не был гопником или грабителем. Просто сэр Рыцарь совершенно забыл, что за годы совместных странствий за его спиной всегда маячила весьма внушительная фигура. И хотя Георгий был человеком не робкого десятка (вспомним историю его знакомства с Драконом), но "одиночное плавание" сэра Рыцаря было вовсе не безоблачным. От чего, признаться, он уже отвык.

Вот и вчера, затемно добравшись до этого постоялого двора, сэр Джордж опять встретил отнюдь не ласковый прием. В дом его просто не пустили! Хозяин загородил дверь брюхом наглухо. Сэр Рыцарь потянулся было за мечом, но хозяин испуганно зашептал: – Сэр рыцарь, я бы рад всей душой! Полная изба гвардейцев из столицы! У них королевское предписание! Вы посмотрите какие рожи! Не надо с ними связываться! И вас побьют и мне весь кабак разгромят!

Рыцарь заглянул в окно. Рожи и вправду впечатляли. За столами сидело десятка три мордастых "опричников", и пир у них был в самом разгаре, поскольку оттуда доносилось нестройное пение и гогот. Георгий злорадно подумал, что будь с ним его напарник, мордатые уже через минуту бы скрылись за горизонтом.. Вздохнул и сказал: – Тогда вина… и чего-нибудь пожрать!

Обрадованный хозяин засуетился: – Сейчас, сейчас.. идите на сеновал, мигом все принесу! Принес он, однако, не густо – полкаравая, кусок сыра и бутылку. Георгий привычно сковырнул пробку, глотнул.. и выпучил глаза. То было не вино, а какая-то зловонная жидкость, по вкусу напоминающая кислоту! – Ты чего принес, сукин сын?! – заорал он.

Трактирщик испуганно заканючил: – Сэр Рыцарь, господа гвардейцы все вино вылакали, сволочи. А это “Ганжа” рисовая. Ее желтомазые через кордон таскают. Не бейте, господин Рыцарь, наши тоже иногда ее пьют. – При этом толстяк залился слезами. К этой минуте огненный глоток уже достиг изголодавшегося Джорджева желудка, в голове что-то звякнуло... и сэр Рыцарь заметно подобрел. – Иди, чего уж там, – разрешил он, – да смотри, утром не беспокой.

Забравшись повыше на гору сена, он стащил сапоги и наслаждением вытянулся, чувствуя как вытекает из него усталость. Периодически отхлебывал из пузатой бутыли, и самогонка казалась ему не такой уж гадкой. Жевал свежий сыр и ароматный деревенский хлеб. И разглядывал звезды мерцающие сквозь прорехи крыши. Ночь становилась все чернее, а звезды светили все ярче и ярче, пока не слились в единственную ослепительную звезду…

* * *

... Видение исчезло и Георгий невесело улыбнулся. Теперь все окончательно стало на свои места. Подошел к дому и открыл дверь. Из комнаты раздавался могучий храп тридцати глоток. Атмосфера там, надо сказать, была как на первородной Земле. Аммиачно-метановая. Воняло перегаром и не только им.. поскольку кроме глотки у людей ведь имеется еще и противоположное отверстие. И таких отверстий было тоже тридцать! Довершал амбре острый запах блевотины, так что сэр Рыцарь, помыслив что там вот-вот польют кислотные дожди, поспешно прикрыл дверь. Чему очень был рад улыбающийся хозяин (его звали Степан): – Похоже, до вечера дрыхнуть будут, вчера две бочки вина уделали!

Георгий помедлил и сказал: – Мне нужно в город. Коня купить или нанять у вас можно? Хозяин почему-то при этом насторожился. Пытливо оглядел фигуру рыцаря. Бросил взгляд на роскошную рукоятку, торчащую из не менее великолепных ножен, замызганную, но тончайшего льна рубаху.. потертые, но весьма добротные ботфорты.. Всего этого вчера вечером он не разглядел из-за темноты и спешки. Потом взгляд его упал на узел, из которого торчали пожитки рыцаря и вороненые латы, искусной арканарской работы.

– М-м-можно, можно нанять. Коня. Или коняшку. – осторожно пробормотал трактирщик. – С тележкой.
– Давай, – рыцарь сумрачно полез за пазуху, где в крошечном кошельке хранилась у него заначка, а именно 3 золотых.
– Эй, Грицько, выдай ему транспорт, – сказал хозяин, чему-то тихо усмехаясь.

Грицько, а это был добродушный краснощекий дядька, чернявый, но с пшеничными усами, тоже почему-то развеселился и отправился выполнять приказание. Грицько говорил с заметным акцентом – забавным, но приятным (видимо тоже приехал сюда издалека). Он распахнул двери сенного сарая, служившего рыцарю ночлегом… и выгнал оттуда знакомую уже нам заморенную пегую лошаденку..

– От, – сказал он, хлопнув бедную коняку по крупу так, что пыль поднялась столбом и у лошаденки подогнулись ноги, – Прошу любить и не жаловаться – Замора.. или Запора, холера разберет – как ее звать.. И на то и на другое откликается!
Рыцарь судорожно сглотнул: – Скажите, а другого.. м-м-м.. коня.. у вас нет?
– Е! – радостно осклабился работник. – У нас все е! Щас пошукаем! Такий коник! Жигун! Чи як його? Жигуль! Де ты, бисова дитина?
Из-за маленького деревянного домика, с резным в виде сердечка окошечком на двери, испуганно высунулась морда конька. Правда, новый транспорт был подстать первому. Тоже донельзя заморенный и также слепой на левый глаз.

Рыцарь от изумления разинул рот: – Они что, все у вас такие?
Грицько мягко рассмеялся: – Уси! Як братья! Стандарт имперского автопрому!
Рыцарь в недоумении потоптался, и опять спросил: – А почему они слепые?
Грицько сделался еще веселее: – Так мы ж сами их на леворульный стандарт переводим!
– Как это?
– А от так! Водим до коновала, тот им операцию делает…
– Какую операцию?
– Яку, яку… гвоздиком! Тык, и всё! От, сэр рыцарь, выбирай хто тебе милее – конь-огонь Жигун или душа-ласка Запора?

Поколебавшись, сэр Рыцарь выбрал все же старую знакомую. Его слегка мучило воспоминание, что он так неласково обошелся с невинной скотинкой, проснувшись. Да и вид у конька был еще более худосочный. Вздыхая и чертыхаясь, Джордж принялся карабкаться на кобылу.

– Сэр рыцарь, ты шо? – встревожено зашептал Грицько. – Верхом ездить категорично заборонено, як это по-вашему – запрещено! Только на таратайке! Сейчас я тоби ее прикачу. – И работник выкатил из сарая видавшие виды тележку. Сэр рыцарь забрался на нее, работник помог затянуть ему тюк, а потом принялся запрягать лошадку. Упряжь была какая-то странная, оглобли вообще торчали откуда-то сбоку. Хмыкнув, рыцарь дернул вожжи. Лошадка дернулась и пошла по кругу, пока не уперлась башкою в столб. Георгий дергал вожжи и так и сяк, но проклятая животина так и ходила кругами, то ли из-за этой своей одноглазости, то ли странной упряжи.. Поняв, что так он никуда не уедет, сэр Джордж обессилено бросил вожжи... Грицько покатывался от смеха.

– Э-э-э, сэр рыцарь, так у тоби ничого не выйдет! – авторитетно заявил он. – Це ж леворульна коняка, с ею и управляться надо як з леворульной! Вот у праворульных – там автоматычно управление да руль! И еще – тангенциальный компенсатор! Його здесь делають на фабрике господина Окинавы-сан. О це техника! Карлы жолтомазы у себе на батьковщине все на их ездиють! Тут Грицько слегка понизил голос: – Да и здесь все на них ездиють. За счет чого мы здесь живем? Таратайки праворульны через кордон таскаем, да продаем. Хозяин наш Степка и тебе бы такую дал, да не может… Грицько пугливо огляделся и перешел на шопот: – Ты бачив – гвардейцев полна хата? Це з столицы пригнали, народ пиздити! Пока ци пидарасци не уехали, яка праворульна.. ни-ни! Мы их сховали так, шо не одна собака не сыщет! Только будь ласка, сэр рыцарь, не лайся. Не может Степан тебе праворульну дать, ну никак не может!

Рыцарь растерянно моргал, пытаясь переварить информацию, а потом растерянно спросил: – А с этой как?

Грицько хмыкнул: – Та проще пареной репы! Вот тебе и руль! – с этими словами он протянул Георгию плетку. – Только вот так, сэр рыцарь – управлять надо с умом! Сначала жогни ее по сраке с левой стороны, она пойдет направо, а потом тягай вожжи, також слева. Жогнул – потянул – отпустил, жогнул – потянул.. Так и поедешь.. Георгию, лихорадочно прокручивающему в уме хитромудрую комбинацию управления, подумалось, что проще наверное было бы запрячь в телегу корову, хлеснуть ее хворстиной, а уж буренка сама бы куда-нибудь да завезла.. А селянин, скептически оглядев вконец растерянного рыцаря, добавил: – Только тебе несподручно, наверное, будет… наши-то все раньше, когда на этих оглоедах ездили, привыкли левой рукой плетку держать… Ну, прощевай, сэр рыцарь. В городе сдашь тележку в контору Окинавы-сан, они нам ее вернут. А Запору пусть не возвращают! Нам ее даром не надь… И, засмеявшись, добавил: – Они ее плешивым жолтомазым продадут, а те сожруть. Те всё жруть! Или фаршу накрутять и тебе же на базаре продадуть! Ты пирожки с мясом любишь?

Глава 3.

До города сэр Джордж добрался только утром следующего дня. Знали бы вы, скольких мучений это ему стоило! Только спустя три часа он приноровился к проклятой леворульной “системе управления”. Да и тиранить животину ему было жаль, поэтому он постепенно ослаблял силу ударов. Несчастная скотина тут же начинала сворачивать на обочину. К деликатному обращению она, увы, не привыкла. Так, выписывая восьмерки, они и добрались до придорожного трактира. Взмыленный, с рубахой расстегнутой до пупа, сэр Рыцарь ворвался в трактир, и потребовал вина, да холодненького! Хозяин молча полез в погреб. Отдышавшись, Георгий осмотрелся. В трактире было пусто, только за крайним столом храпела какая-то гора – дородный бородатый мужик, в черной рясе, выдававшей в нем то ли бродячего монаха, то ли спившегося попа-расстригу, словом служителя культа.

В трактире было невыносимо душно, поэтому сэр Джордж забрал кувшинчик, коротко бросил: – Овса – коняке! – и вышел на улицу. Там, впрочем, было не лучше – жарко и сыро, со стороны моря надвигалась гроза. Устроившись под навесом, Георгий привалился к столбу.

– Э-хе-хе… грехи наши тяжкие… – раздался вдруг голос из-за спины.

Рыцарь в недоумении обернулся. Голос принадлежал необъятному Животу, обтянутому черной засаленной рясой, и казалось, исходил изнутри этого необъятного чрева, которое перегородило сэру рыцарю весь белый свет.

– Чего?
– Грехи наши тяжкие, говорю! – сказал Живот.
– Что за черт, какие еще грехи?
– Наши! – с надрывом повторил голос.
– Наши?
– Тяжкие! – подтвердил Живот.
– А почему они тяжкие?
– Да потому, что тяжело!
– А почему тяжело?
– Да потому что мало!
– А может, то что мало – кажется?
– Так надо чтоб не казалось!

Сэру Рыцарю этот диалог почему-то напомнил околесицу, которую несли на “вступительном экзамене” в одну из “великих лож”. Туда его пытался увлечь один знакомый шевалье… К счастью, вскоре после этого сэр рыцарь повстречал Дракона, и вопрос отпал сам собой. Но последний ответ его несколько развеселил. Рыцарь иронически пробормотал:

– А-а-а, это чтоб полегчало?
– И я о том! Налей, сын мой, а то помру…

Сэр Рыцарь вздохнул, и отправился разменивать второй свой золотой…

Живот охмелел быстро, видно немало в нем плескалось с самого утра. Под сурдинку рыцарь попросил рассказать его о местных обычаях и нравах. – Главные в городе – жолтомазые, – сказал Живот, – их тут до беса, но они все разные! Первые – восточные, с Островов, те деловые, не приведи Господь. Окинава-сан да его люди. Вот с ними основной бизнес все и мутят, с Островов праворульные тележки баржами таскают, вот и весь бизнес. Еще есть материковые жолтые, вот те тоже деловые! Раньше всё собак жрали, а теперь тележки выучились стряпать не хуже островных. Но самые деловые – это плешивые карлики, они тоже жолтые, их тут как мух. Вот те – всё продают! Всё что захочешь! Ты поосторожней с ними, нае..ут, прости Господи, – не спросят!

Приняв следующий стакан, Живот заревел песню:

Господи поми-и-луй, Господи прости!
Укрепи мне си-и-лы на моем пути!
Хлеба дай и мя-а-са, и вина мне дай!
А не то в буддисты постригусь в Китай!

И заливисто захохотал. Сэр Рыцарь понял, что дальше будет такая же веселуха, подогнал свою таратайку под навес, и решил в ней поспать. Когда он проснулся уже опять…

Глава 4.

Был солнечный полдень.

Хотя небо наполовину было затянуто тучами. Немилосердно парило, но казалось, гроза прошла стороной. Служитель культа, выпятив свое необъятное чрево, спал, сидя на бочке. Георгий купил еще вина, к неудовольствию хозяина оставив ему на чай только пару медяков. Запряг Замору в тележку и продолжил свой путь. В город, как мы уже говорили, он добрался только утром следующего дня. На подъезде к городу Георгию стали встречаться другие конные экипажи. – Это и есть “Праворульные” – догадался он. Экипажи и впрямь были хороши, не в пример его таратайке. Особенно хороши были кони – ухоженные и сытые. Однако, удивило его то, что и те были слепы на один глаз, на сей раз правый, он у них был прикрыт кожаным наглазником. Зад у лошадей был покрыт попоной, под которой вероятно и находился чудо-агрегат – “тангенциальный компенсатор”, о котором поведал ему работник Грицько. Лошадки бежали резво и стройно, интересно виляя филейными частями, словно танцевали неведомый танец. Эти праворульные тележки были чудо как хороши: надувные шины, рессоры, ковровые дорожки внутри, бархатные диваны! Словом, сэр рыцарь наш, у которого от “прогулки” на собственной таратайке немилосердно болел зад, обзавидовался.

Подъезжая же торговому двору господина Окинавы-сан, сэр Джордж призадумался. Во-первых, потому что вспомнил, что и здесь даже у сытых “праворульных” коняшек нет глаза, а во-вторых, сдавать злополучную Замору на «шиш-кебаб» ему стало жалко. Поэтому, перед самыми воротами он остановился, распряг Замору, похлопал ее по крупу, прощаясь. А потом шуганул в ближайший переулок. Затем, вздыхая, впрягся в тележку сам, и въехал в ворота…

…Сдав тележку молчаливому желтолицему карлику, сэр Джордж осмотрелся. Торговый двор был великолепен, все сверкало. Из конюшен раздавалось веселое ржание сытых коней, подкатывали тележки одна за другой. Суетились продавцы, степенно ходили покупатели, придирчиво разглядывая товар. Словом, был базарный день. Джордж засмотрелся на роскошный “лимузин”, запряженный четверкой великолепных рысаков. Видимо были какие-то неполадки, потому что попоны с задниц лошадей были откинуты, и Георгий с любопытством рассмотрел диковинный механизм. Тот представлял собой сложную систему пружин и кронштейнов. Оканчивалась конструкция некими граблями, сидевшими по обоим концам изогнутой штанги. Механик что-то нажал, система шатунов заработала, и грабельки ритмично начали втыкаться лошади в задницу. Причем, кололи ее они с разных сторон, и с разным усилием. Лошадка резво завихляла ж..пой, пардон, афедроном. Словно танцевала шейк или твист. Хотя сэр Рыцарь, конечно, понятия не имел о таких танцах. От чего ему было еще интереснее.

– Твистед системз! – с придыханием произнес какой-то голос. Джордж обернулся. Рядом стоял мужичок, завистливо смотрящий на диковинный механизм. – Эс класса! Это тебе не «Ки-я» и не «Хуй-Да»… Экспресс-зажигание, тройная система вспрыска. Люксус!

Сэр Джордж критически оглядел мужичонку, прокашлялся и спросил: – Скажи мне любезный, раз вы тут все такие умные, зачем вы скотину калечите? Гляжу я и “праворульные” лошадки у вас слепые…

Мужичок просто зашелся от негодования: – Кто калечит? У господина Окинавы-сан все лошади целехоньки, кожаный наглазник – это да. А глаза все целые! Потом он оглядел рыцаря с головы до пят, и присвистнул: – Э-э-э, да ты видать из столичных будешь… а я тут балакаю… Тебе туда! Ваши там собираются. – сказал он, махнул в сторону базарной площади и исчез в толпе.

Глава 5.

Был солнечный полдень.

– Ну, дела-а-а… – потянул рыцарь.

На базарной площади было не менее людно. Видимо там происходило что-то вроде городского вече. На помосте суетился кругленький шустрый мужичок со странным головным убором на голове. Как потом выяснил сэр Рыцарь, этот головной убор назывался “the Kepka”, и в столице империи служил символом деловитости и предприимчивости. А кругленький мужичок оказался столичным губернатором.

– Сограждане! – вскричал кругленький. – Поддержим империю! Не дадим сгинуть имперскому автопрому! Все знают, что наши самоходные экипажи уступают продукции заморских соседей! Поддержим нашего славного короля Ричарда, столь мудро установившего на иномарки тройной налог! Часть толпы состояла из молодых людей, привезенных с собой губернатором, которые дружно закричали: – Ура! Поддержим! Слава великому Ричарду! Большая же часть толпы, состоявшая из местных, которая до того угрюмо молчала, начала посвистывать. Тогда губернатор решил зайти с другого боку.

– Сограждане! – закричал он. Пора уже оставить небезопасные праворульные тележки, и выбросить их как ненужный хлам! Они не соответствуют Дорожному Уставу Империи! Их надо вообще запретить! Молодые люди опять закричали: – Ура! В толпе же раздался ропот – большая часть местных кормилась исключительно за счет этих тележек, которые нужно было еще купить, привезти, растаможить и продать. А тем кто купил, еще и гнать за тысячи верст, ибо столица империи была черт знает как далеко. Но столичный губернатор считался большим изобретателем, поэтому решил поразить публику спонтанным наглядным примером.

– Почему имперские самоходные системы уступают чужестранным? Всему виной не левый руль, а передний привод! Почему наши боевые бронеколесницы не уступают забугорным! Потому что они не тянут, а толкают! У них задний привод! Кто мешает запрягать движущее тело вот так? С этими словами, губернаторовы молодцы выкатили на помост телегу… и начали запрягать в нее… “движущее тело” – пегую лошаденку, в которой рыцарь сразу опознал Замору. Причем запрягать ее они стали задом наперед.

Губернатор подошел к кобылке. Было видно, что ему и самому интересно как же это все поедет. Но как вы уже поняли, этот человек в силу природного устройства, не смущался никогда, никого и ничего. Он сел на козлы лицом к морде лошади, молодцы подали ему длинный кнут, и он вытянул бедолагу вдоль спины. Лошадь взбрыкнула, но толкать телегу вперед отказалась. Губернатор не смутился. Он привстал, изловчился, и захлестом огрел бедолагу по самому заду. Лошадка рванула вперед, и рухнула на колени. Оглобли поехали вверх, тележка вздыбилась и села на задний борт, а губернатор полетел с нее кубарем. Лошадка в панике сдала назад, села на задницу, и громко пёрнула.

Из толпы донеслось ржание, отнюдь не лошадиное. Это смеялся сэр Рыцарь, который трюк оценил!

Но губернатор и тут не унялся. Он опять вышел вперед, и задушевно сказал: – Сограждане! Поддержим имперский автопром! Даешь тройной налог!

И тут из толпы раздались совсем уже возмущенные голоса: – Да что мы слушаем этого столичного придурка? Они нас тут за людей не считают, на всем нашем живут, как сыр в масле катаются! Бей его! Долой проклятого Ричарда! Толпа восприняла это с энтузиазмом. В губернатора полетели помидоры, тухлые яйца и кирпичи. Впрочем, когда дело дошло до кирпичей, губернатора уже не было на площади. Столичных молодцев смяли, началась потасовка. Рыцарь благоразумно решил уйти, и правильно сделал… поскольку из подворотни уже выкатывали заочно знакомые ему королевские гвардейцы. Все они были с большого бодуна, и поэтому страшно злые. Словом, тут началось такое!

* * *

Истратив свой последний золотой, сэр Джордж заночевал в гостинице при торговом доме Окинавы-сан. С наслаждением приняв ванну, плотно поужинав и растянувшись на свежих простынях, рыцарь безмятежно уснул. А перед этим все время вспоминал, что завтра должен встретить своего Друга, по которому успел соскучиться. Он слегка жалел, что тот не видел всей этой потехи… и весело думал, что с Драконом этой потехи было бы куда больше! Приснился ему… король Ричард, на удивление трезвый. Который задумчиво чесал зубцом короны затылок и тихо шептал: – Строишь, строишь вертикаль… а вот ка-а-ак наебнётся!..

И в эту секунду откуда-то из пространства донесся другой, до боли знакомый Голос, который произнес: – А все почему? У всякого столба должны быть основательные подпорки. Экономические подпорки.. При этих словах сэр Ричард слегка вздрогнул, а сэр Рыцарь улыбнулся. А Голос добавил: – Бессмысленно руками удерживать вертикальный шест на растяжках, все равно не удержат... Хоть вся королевская конница, хоть вся королевская рать...

... Помедлив, Голос неожиданно спросил: – Вы видели когда-нибудь как работают канатоходцы? Потом Голос говорил что-то еще: про инертность баланса, натянутость проволоки, точность движений.. Но, наверное, никто уже не расслышал этих слов, поскольку сэр Ричард плотно заткнул пальцами уши (он думал что на него нашла белая горячка), а сэр Рыцарь под это мерное бормотание сладко заснул.

Глава 1. “Бедный Йорик”

Был солнечный полдень.

Ну, – спросил Дракон.

– Уж и не знаю, как и обращаться, Ваше Взр… псу… тьфу!

– По-прежнему, партнер! – Дракон расплылся в широкой улыбке. – Кстати, а какого беса, ты отказался стать Прелатом нашего Ордена… то есть, Антифеодального Революционного… как его… Рыцарь ничего не успел ответить, поскольку за углом довольно фальшиво рявкнул геликон, громыхнули литавры и в толпе послышалось: – Несут! Несут! На площади появилась пышная похоронная процессия. Первым показался шагом едущий конный гвардеец, за ним три пеших. Затем нестройный ряд музыкантов, и медленно катящийся катафалк, на котором стоял гроб, весь в венках. Далее следовала толпа сопровождающих усопшего в последний путь.

– Какие странные похороны… Интересно, кого это хоронят? – подумал Рыцарь.
– Известно к-к-кого, – послышался рядом заикающийся мужской голос, – бы-бывшего п-п-премьера… Голос принадлежал горбатому карлику, озабоченно теребящему клетчатую кепку. Рыцарь не успел удивиться ответу на незаданный вопрос, поскольку его прервал заинтересовавшийся напарник: – Ну-ка, ну-ка, нельзя ли подробнее, милейший? Милейший, однако, скривился и пробормотал: – А чего п-п-подробнее, сейчас сами все увидите и услышите!

Катафалк остановился на середине соборной площади. Толпа провожающих расступилась, и на возвышении появился рыжий человек без шапки. Точнее, шапку он комкал в руках, видимо волновался. Потом он обратился к покойному: – Друг… – хрипло сказал он… немалые испытания выпали на твою долю… на нашу долю… не даром называли нас командой камикадзе… ваучерная приватизация, создание свободного рынка, шоковая терапия – меры непопулярные, но нужные, необходимые этой бедной стране!.. Ты хотел ей только добра!

Заслышав столько незнакомых слов, Рыцарь вопросительно оглянулся на напарника, но тому было явно недосуг. Дракон все же раскрутил горбатого, и тот о чем-то с жаром говорил, яростно размахивая при этом кулаком. Слышны были только многочисленные упоминания чьей-то матери. Выслушав тираду горбуна, Дракон ухмыльнулся и спросил: – Так это, стало быть, приватизаторы за гробом идут?

– Они самые! Мать!..

Дальше уже кроме этой самой "матери" ничего не было слышно, поскольку вокруг наших друзей собралась большая толпа голодранцев, которые тыкали друг друга в грудь, и наперебой горланили: – Камикааадзе… ни один харакири не сделал! Мать! Две телеги обещал! За пузырь продал!.. И снова – мать, мать, мать… Выяснилось, что усопший был прежним Прелатом Ордена... то есть Революционного Комитета Неуемной Доброты. Партнеры выбрались из толпы, в которой уже принялись тузить друг друга. Катафалк все так и стоял посреди площади, а рыжеволосый все говорил, говорил… Дракон посмотрел на Рыцаря и спросил: – Ну... а ты что об этом думаешь? Рыцарь промолчал. Он не определился кто ему милее – приватизаторы или голодранцы. Дракон тоже помолчал и задумчиво произнес: – Добра хотел… Добра все хотят. А наживают – немногие!.. – иронически подытожил он.

***

Катафалк уехал к месту последнего приюта. Толпа медленно расходилась с площади. Рыцарь и дракон двинулись в сторону другой площади, театральной.

– Послушайте, но ведь это ж, наверное, чертовски больно, умереть от удара.. – неожиданно произнес чей-то голос. Голос принадлежал расстроенной пожилой даме, которая тоже пришла проводить министра, но к приватизаторам явно не принадлежала. Речь естественно шла о премьере, скончавшемся апоплексическим ударом. Сэр Рыцарь удивился. Как человек военный, смерть он видел, правда, не в массовых количествах. И никогда о ней не задумывался. Снесут башку в сутолоке, станет темно, да и все. Рыцарь бывал и ранен, к счастью всегда легко. А в последнее время отделывался редкими синяками да шишками в трактирных потасовках. Поэтому мысль о пуле, прилетевшей не снаружи, а изнутри, показалась ему странной. И интересной. Он озадаченно подергал Дракона за руку: – Слушай, а это больно – умирать? В смысле не отчего умирать, а в смысле, что может это всегда больно???

Дракон сделал круглые глаза, пожал плечами и сказал: – Ну, насколько я знаю, всем нам предстоит пройти этот урок. – И вообще, человечество не выдумало себе лучшего развлечения, чем убийство! Ну, если не на войне, то на сцене. – При этих словах Дракон указал когтем на тумбу для объявлений, на которой красовалась афиша: «Гастроли императорского театра! На 4 сценах, сегодня и ежедневно, нон-стоп экшн! Сопровождают показ долби-стереотрубадуры из Эстремадуры»

– Почитай, почитай! Почище театра Карабаса-Барабаса будет. 40 ударов палками.. Чего там, ни минуты без трупа! О, как!

С фасада королевского театра на афишу мрачно взирал человек с острой бородкой, в берете и под сенью огромного глобуса. Человек был нарисован на портрете, но мрачность его была вполне реалистичной. Дракон хохотнул. – С него-то все и началось! Погуляй тут, посмотри представление, а завтра приходи в торговый квартал. Антикварная лавка господина Розенкранца. Я тебе там кое-что покажу.

Дракон внезапно прищурился и метким плевком настиг уличного воришку, который пытался вытащить из сумки кошелек у печальной пожилой дамы. На воре натурально загорелась шапка, и он с воем исчез в переулке. Рассеянная дама с удивлением подняла глаза, и обнаружила разрезанную сумку. Дракон отвесил ей галантный поклон. – Знаешь, если бы люди знали это… больно… не больно.. Словом, они не зря придумали легенду о потерянном рае. Может, знать это им было бы слишком тяжело… Может, это значило бы рай тут потерять. Ну, все, я полетел. До завтра!

Глава 2. “Гильденштерн”

Заблудившись в коридорах улиц, рыцарь уже затемно набрел на небогатый трактир, под вывеской «Гильденштерн». Высокий человек с орлиным носом, который встретил его на пороге, видимо этот самый Гильденштерн и был. Он проводил гостя к столу, принес вина и холодной телятины. Сэр Рыцарь задумчиво жевал и оглядывал обстановку. Заведение было захудалое, но нужно было где-то ночевать.

– Комнаты есть?
– Одна-с, но почетному гостю – кровать с тюфяком-с и балдахином-с..
Опытный Сэр Рыцарь живо вообразил себе этот балдахин-с и осведомился:
– И клопами-с?

Хозяин развел руками, мол, это уж, как заведено. И добавил:
– Соседи у вас будут-с, компания приятная-с, торговый люд. Точнее коммивояжеры-с.
Опытный Сэр Рыцарь вообразил себе этих коммивояжеров-с и кротко уточнил: – Шулера-с?
Хозяин опять развел руками.

Рыцарь иронично улыбнулся, бросил на стол монету и стал подниматься по скрипучей лестнице наверх. В комнате был полумрак, освещалась она единственной свечкой. За столом играли в карты трое приезжих. Один был явно с юга, Сэр Рыцарь сразу распознал мягкий напевный говор. Второй был светловолосый северянин. Третий прически не имел, был лыс, как биллиардный шар, так что его голова служила в комнате дополнительным источником света. Вроде Луны. Он был самый веселый. – Желаете присоединиться, господин хороший? – весело спросил лысый. А южанин заговорщицки подмигнул, и помахал пляшкой вина, мол, кой чего еще есть. Рыцарь бессильно развел руками – не, ребята, устал с дороги. Северянин кивнул в угол, где и стояло единственное в комнате роскошество, кровать с тюфяками и этим самым балдахином-с. Остальной мебелью были простые топчаны. Сэр Рыцарь прогремел в указанном направлении, на ходу расстегивая доспехи, свалил все добро в угол, стянул потную рубаху и в изнеможении упал на постель.

Под пологом было темно и тепло, как под темным балдахином Мадонны. Сэр Рыцарь вспомнил почему-то другую Мадонну. Мадонну Грандука. Там тоже был темный балдахин, точнее беспросветный темный фон. Кого она напоминала? Бессмертное творенье великого флорентийского копуши, конечно же! Который писал медленно, но ничуть не хуже сантийца. И сантиец понял, что глядя на кротко потупившуюся ЕЁ, столетия спустя будут видеть другую, улыбающуюся с картины учителя загадочно. То робко и беззащитно, то презрительно, и даже хищно. И сантиец* безжалостно замазал намеченный уже пейзаж..

Словно вторя этим мыслям, поблескивали глазками из складок занавесок клопы, будто подмигивали друг другу, мол, мы-то знаем все секреты Полишнеля. Но сэру Рыцарю приятно было думать, что это светлячки, пока не пришел сон, и клопиный генерал не скомандовал: – В атаку! А сон не шел. В комнате было тихо, игроки давно перестали шлепать картами о стол, а о чем-то негромко говорили. Сэр Рыцарь прислушался.

– Представь, прожил ты 80 лет, борода как у Онотоле, помираешь.. А вокруг тебя родственники, друзья. Последний вздох, и все, откинулся.. Открываешь глаза, а вокруг тебя трехглазые, семипалые стоят, и ты такой же! Они у тебя бульбулятор из рук вырывают и спрашивают: — Торкнуло? Ништяк? Чё видел?
– Ну тебя!
– А вот увидишь!

Сэр Рыцарь заинтересованно откинул занавеску. По комнате бродили синие тени, лысый наклонился над свечкой, и жадно раскуривал невиданных размеров и конструкции трубку. Наконец раскурил, и сделал фантастическую затяжку, поперхнулся, но опять сунул трубку в рот и снова жадно затянулся. Третьего раза не понадобилось, поскольку курец за секунду остекленел, глаза его выкатились, и он растерянно произнес: – Хуясе.. Потом потряс головой и повторил: – Хуясе.. В третий раз он сумел выговорить только: – Хуя.., поскольку попытался встать, рухнул под стол и забился там, в мелких конвульсиях. Рыцарь выпростал ноги из под одеяла, спрыгнул на пол и пошлепал босыми ногами к столу. Минуту стоял, глядя на скукожившегося в форме эмбриона затейника, а потом вопросительно глянул на его товарищей. Курчавый молча указал глазами на стол.

Сэр Рыцарь поднял разорванный пакет из под адского зелья, на котором латинской вязью что-то было написано. По складам прочитал: – Ви-я ..ви-но-рум [1]. Видимо он сделал это вслух, поскольку курчавый испуганно сказал: – А точно, Микола, мабуть он Вия побачил?

Северянин испуганно молчал, и смотрел на коматозника, кажется начавшего приходить в себя. Это было видно по тому, что лысый попытался встать. Но так неудачно, что сначала он забодал стоящую в стороне табуретку, а потом со всего маху обрушился на стол. Головушки ему явно было не жаль, как и всего остального. Остекленевшими глазами он уставился на товарищей, растопырил руки и пошел на них, бормоча себе под нос: – Поднимите! Поднимите мне веки! Не вижу! Северянин испуганно отпрыгнул, а южанин принялся быстро креститься, шепча: – Святой Вий, покарай цих пидорасцiв, яки зробили це..

В общем, ничего интересного больше не предвиделось. Рыцарь потопал к своему балдахину. От вонючего дыма у него кружилась голова, а лысый терминатор, хотя и пришел в себя, но не совсем, и полночи бродил по комнате растопырив руки. Сэр Рыцарь так и не уснул в ту ночь. Клопы не дождались. Они разочарованно переглядывались друг с другом – роль светлячков им не очень нравилась.

Глава 3. “..и Розенкранц”

Господин Розенкранц, напротив, вид имел розовощекий и добродушный. Носил он щегольской зеленый камзол, на голове имел длинный завитой парик. Рыцаря он сразу распознал, несмотря на то, что никогда его не видел. Он торопливо кинулся к гостю: – Любезный Джордж, Ваш друг давно ожидает! В антикварной лавке было темно и слегка пахло мебельным лаком и библиотечной пылью. На затейливых этажерках стояли изящные статуэтки и тикали старинные часы. На столиках лежали древние фолианты. Только на роскошных пуфиках не сидел никто, подходящий моменту – было еще рано. Господин Розенкранц усадил гостя в самое мягкое кресло, потом самолично измолол кофе, и водрузил на спиртовку медную турку. И по комнате разнесся и-зу-ми-тель-ный аромат.

Господин Розенкранц послал на кухню за тостами и сливками зевающего слугу Марка, судя по всему большого бездельника. Господин Розенкранц расспросил Сэра Рыцаря о здоровье ее величества, котировках на бирже, и видах на урожаи винограда. Словом задал те вопросы, о которых Сэр Рыцарь, не имел ровно никакого представления. Потом подхватил гостя под локоток и неспешно повел длинными анфиладами комнат, указывая на картины гениальных фламандцев, гениальных флорентийцев и не менее гениальных парижан. Под этот разговор о старых мастерах, золотых веках и великих династиях, они все шли, шли.. Антикварная лавка оказалась каким-то дворцом. Наконец, господин Розенкранц распахнул последние двери, почтительно пропустил Сэра Рыцаря, и с поклоном двери затворил. Джордж оказался в огромном гулком зале.

Посередине стоял невероятных размеров кованый сундук. У которого, прямо на полу и просто так на заднице сидел Дракон. Приоткрытая крышка сундука была подперта титанической алебардой, принадлежавшей видимо самому Голиафу. Дракон сидел, сунув голову в сундук, и на появление сэра рыцаря не обращал ровно никакого внимания. Только шептал восхищенно: – Во дают!

Недовольный таким невниманием рыцарь подошел, и сердито потыкал приятеля в бок. Дракон отмахнулся. Рыцарь, насупившись, уставился вверх. Из-под крышки сундука бил ослепительный свет. Рыцарь недовольно засопел и тут углядел притаившуюся в углу стремянку. Притащил ее, и пыхтя принялся карабкаться. Засунувшись, наконец, в это сияющее марево, и узрев плавающие под крышкой сундука самые настоящие облака, сэр рыцарь пробормотал: – Это что? Дракон, наконец, изволил обернуться, поднял на рыцаря ошалевшие смеющиеся глаза и сладко прошептал: – Господин Розенкранц на барахолке шкатулочку купил..

Сэр Рыцарь крякнул, и стал пристраиваться поудобнее на бортике той самой "шкатулочки", а потом – разглядывать содержимое. Сначала кроме сияния он ничего не видел, потом в разрывах облаков показалась чья-то голова. Глаза у головы были закрыты, а лицо измождено, так что сэр рыцарь вспомнил песенку про "сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылку рома", и подумал, что это тот самый сундук и есть. Он вопросительно глянул на дракона и только тут заметил, что приятель вооружен. Технически. Дракон разглядывал что-то в диковинный оптический прибор – то ли телескоп, то ли микроскоп. Разглядывал так азартно, что даже немного высунул язык. Сэр Рыцарь недовольно засопел: – А мне? Дракон, не отрываясь от своего занятия, пошарил где-то в темноте, и сунул ему в руки какой-то биноклик, не переставая бормотать: – Во дают!

Что он там такого увидел? Джордж поднес биноклик к глазам, и спервоначалу не увидел ничего. Потом заметил колесико, крутил, крутил, да все без толку. Когда он уже был готов разразиться проклятиями, картинка неожиданно появилась. Приборчик оказался "рыбьим глазом", и в центре этого глаза вдруг показалась… пуговица, которая вероятно и принадлежала мертвецу, точнее его жилету. Неожиданно на пуговицу вскочил крохотный человечек и что-то закричал. Сэр Рыцарь так испугался, что едва не выронил бинокль за край бездны. Да, да, этот изрядный, но еще вполне человеческих размеров сундук, с которого спрыгнуть было можно, даже не сломав при этом ног, вдруг показался ему огромным. Стало казаться, что сидишь на краю высоченной крепостной стены, высотою с Эверест.

У Рыцаря закружилась голова, он судорожно схватился за край сундука и боязливо спросил: – Это что? Дракон коротко хохотнул: – Кто, ты имеешь в виду? Это – Хуливер! Он живой. Пока еще. А это… – при этих словах Дракон торжественно прочертил когтем дугу, – Лилипутия!

Немного придя в себя, рыцарь опять направил свой бинокль на Хуливера. Он казался совсем мертвым, и кажется, не дышал. Сэр Рыцарь долго разглядывал его лицо, потом переехал на шею, грудь.. и вдруг заметил, что живности-то там полно! Везде копошились эти коротышки, самые настоящие люди, только маленькие. Что они делали, было непонятно. Затем он увидал заборы, дома, трубы. Хм, любопытно, они на нем живут!

– И давно он так лежит? – спросил Рыцарь.
– Дааавно, – протянул Дракон.
– И в себя не приходит?
– Иногда шевелится.. вот у них шухеру-то бывает. Но это редко.

Сэр Рыцарь принялся снова изучать окрестности. Неожиданно в поле зрения появилась белая рука. Рука была сильной, мускулистой, но изящной. В вену руки была воткнута мощная иголка, от которой тянулся прозрачный шланг, рядом суетились люди.

– Это типа доктора? Они его что, лечат?
– Доктора, доктора… – успокоил его Дракон. – Скоро совсем вылечат. Окончательно и бесповоротно.

Докторов, как выяснилось, была тьма-тьмущая. А також шлангов и воткнутых иголок. Видать пациенту проводили интенсивную терапию. Шланги тянулись к агрегату, напоминающему насос. А это он и был. Толпа коротышек лихо этот агрегат качала, только шум стоял. То есть что я говорю, слышно-то не было. При этих словах Дракон протянул сэру Рыцарю трубку, несколько напоминающую то ли фонендоскоп, то ли клистир и сказал: – Тоже доктором будешь?! Можно послушать больного. Как там сердечные тона? Нет ли бронхиальных хрипов?

От насоса шланги тянулись по всей груди больному за голову. На плече больного стоял забор, а точнее плетень, за которым с таким же насосом суетились другие коротышки. Они разные, подумал Сэр Рыцарь. В доказательство этой мысли коротышки за плетнем вдруг работу побросали, запалили костерок, и расселись у огня. А на недовольные крики с другой стороны плетня, показывали фак, когда пальцами, а когда и локтями.

– Разные, – сказал Дракон. Я б мог поведать тебе историю вражды тупо– и остроконечников.. но думаю, она не стоит выеденного яйца.

Через некоторое время откуда-то из-за синих гор, а это была шляпа Хуливера, выкатилась телега. Которую толкали двое стражников, и сопровождал господин в строгом костюме. Телега была набита ощипанными курами. Господин вытащил две упитанные тушки и весело закричал: – Руски Ваньюшка! Будем кушайт суп курьячий! Курка, млеко, яйка, ам-ам!.. Хлопцы с той стороны плетня встревожено запереглядывались. Куры их волновали, хотя они предпочитали поросят. С другой стороны плетня заволновались еще больше, ам-ам хотелось всем. Наконец, те и другие бросились к своим агрегатам, и зачавкало и затрещало. Казалось, дым пойдет! Сэр Рыцарь посмотрел на лицо Хуливера, оно стало бледным как полотно.

Где-то в районе Хуливерова пупка обнаружился целый город. А в нем высоченная башня, на которой стоял лысоватый коротышка, который смотрел в бинокль и посылал воздушные поцелуи в сторону границы, иностранного господина, но главным образом телеги с курями. На обширном балконе той башни, другой коротышка, на сей раз темноволосый, проводил совещание с министрами. Коротышка сердился и кричал, впрочем, голос был слышен слабо: – Полимеры просрали! [2] Вентиляция, где вентиляция?! Лампочки экономической сделать не можете! Я вам покажу! В граните отолью и из чугуна вырублю! Памятник уродам, ага… и оградку!

Министры переглядывались, но ничегошеньки не понимали. Наконец одного осенило. Он поднял палец вверх и многозначительно изрек: – Хуливера отравить, а рабочим – пулемет! Толпа министров обрадовано бросилась к выходу. Главный коротышка побежал за ними: – Стойте, стойте мудаки! Вы ему и так уже все вены отравили вашей водой. Затромбировали, гидроразрывщики хреновы. Заебётесь закапывать!!! Министры поглядели на средний палец Хуливера, торчащий в виде все того же знака "фак" из центра соседней, северной столицы, до которой однако было тыщу верст киселя хлебать и уныло разбрелись по партам. Понятно было, что таки да, заебемся.. Главный коротышка тоскливо посмотрел на них. Вот послал господь баранов...

Внезапно взгляд его прояснился. Он подбежал к перилам, стал подпрыгивать и махать рукой, в направлении ног Хуливера. Рыцарь заинтересованно перевел взор в дальний угол сундука, над которым торчала голова Дракона. Вот там-то было чудо чудное. Башня так башня, которая торчала до самого неба! Дракон даже иногда любовно почесывал об нее подбородок. Башня сияла огнями, металлом, и тонированным стеклом. Словом рыцарь поражен был так, как всякий обитатель средневековья, вдруг увидавший небоскреб. Вокруг башни сновали серебряные змеи. И в змеях этих ехали узкоглазые коротышки, которых там было великое множество. Только видно все это благолепие было плохо, поскольку над башней стоял не рассеивающийся туман. Изредка из того угла фыркало, и выплывали густые облака черного чада. Дракон при этом затыкал ноздри и морщился.

На балконе гигантской башни стоял другой коротышка, в костюме и очках. Отчасти он напоминал мультяшного героя Знайку, только с восточным колоритом. Он приветливо махал в ответ. Дракону с высоты своего роста было видно, что улыбается азиатский знайка слегка натянуто, и каждую минуту тайком посасывает кислород из баллончика. Завидев коротышку, прыгающего на балконе противоположной башни, Знайка замахал руками. На балкон вытянули невиданной конструкции агрегат, Знайка нажал кнопку, и по окрестностям разнеслось: “Дорогие радиослушатели! Начинаем наш концерт! Хор краснознаменной освободительной армии и солистка лейтенант Ляо Мынь, исполнят песню «Чугункин и Дао братья навек!»”

Коротышка на маленькой башне испуганно вжал голову. Ибо пути того Дао были давно исповеданы. Знайка подумал, что сморозил что-то не то, защелкал выключателями, и из динамиков полилось:

Моя лилипуточка,
Приди ко мне!
Побудем минуточку
С тобой при луне..
Ты мне так нравишься
И счастлив я
Моя лилипуточка,
Мечта моя!

Коротышка на маленькой башне закрыл глаза, и блаженно закивал. Очкастый Знайка тоже умильно улыбался, с трудом втягивая ноздрями вонючий воздух. Дракон, у которого респиратора не было, зажимая ноздри, отвернулся в сторону и выпустил из пасти огромный клуб напалма, чадящего сажей.

– Ну и вонища! – сказал он. – Ты только посмотри на них!

Коротышки со стороны насоса суетились, и тащили свои шланги и иголки в сторону другой руки бедного Хуливера. Коротышки со стороны сверкающей башни катили навстречу тачки с экономическими лампочками.

– Лампочки какие-то придумали.. У тебя от них глаза не болят? – спросил Дракон. Рыцарь, пожал плечами.. – Пошли отсюда, сказал Дракон. Масло надо иметь не только в земле или на бутерброде… но, прежде всего в голове! Лампочки …

Рыцарь спрыгнул, со сразу показавшейся невысокой стремянки, подошел к другу и хлопнул того по руке. Дракон заговорщически подмигнул и со словами: "Уходя, гасите свет!" мощно щелкнул хвостом по подпиравшей крышку сундука алебарде. Та вылетела, с воем пролетела сквозь залу, и воткнулась в стену, расколов надвое щит ордена тамплиеров. Господин Розенкранц, при виде такого безобразия, только руками всплеснул. В сундуке раздавалось какое-то шуршание – при падении крышка довольно ощутимо хлопнула. Может, проснулся Хуливер? Или коротышки изобрели какую-то новую пакость? Мы не знаем.

Глава 1.

– … и присуждается международная премия 1 миллион золотых!..

По залу прокатилось восхищенное эхо. Председательствующий зааплодировал, вслед за ним грянул зал. Их высочество заинтригованно принялся разглядывать зал в лорнет, но виновника торжества не было видно. Высочество обиженно надуло губки. Секретарь подбежал к инфанту, и что-то принялся нашептывать тому на ухо. Их высочество, сердито сопя, извлекло из недр камзола какую-то коробочку, раскрыло ее и надавило кнопку. Раздался страшный грохот и лязг, и из-за занавеса выкатился металлический человек, на голове которого была масленка. Секретарь тут же подскочил к нему, и горячо о чем-то заговорил, возмущенно размахивая руками. Железный человек в ответ понимающе булькнул, затем внутри него что-то брякнуло, звякнуло и застучало, и в мгновение ока он укатил, оставляя за собой сизый шлейф вонючего дыма.

Академики кашляли, чихали, вынимали платочки, и терли слезящиеся глаза. Сэр Рыцарь тоже чихнул, и с любопытством принялся разглядывать зал. Академическое собрание состояло из двух фракций. Левая половина зала была в строгих лиловых мантиях, отдающих оттенками темного пурпура, правая – переливалась всеми цветами радуги. И лица были совершенно разные на вид. Под лиловыми шапочками обычно скрывались умные физиономии старичков, мантии которых были изрядно поношены. Переливающиеся же были одеты с иголочки, все как один ребята румяные и горластые… В зале опять загремело и забренчало. К столу президиума подкатил вернувшийся металлический человек.

– Ведут, ведут! – понеслось по залу. В дверном проеме показались два дюжих стражника, которые волокли за собой отчаянно упирающегося бородатого человечка. Тот брыкался изо всех сил, оставляя за собой скомканную ковровую дорожку. Видимо это и был лауреат.

За лауреатом, наступая на волочащиеся тесемки от кальсон, бежал нахальный нищий с золотым зубом. Нищий хватал бородача за руку и быстро бормотал: – Дай миллион, дай миллион! Ну, дай мне миллион! После этого нищий высунул толстый нечистый язык и понес совершенную уже чепуху, которая, однако, потонула в хоре голосов следовавшей за ними обширной процессии страждущих: вдов, сирот, ветеранов и калек. Их высочество удовлетворенно улыбнулось, и благосклонно посмотрело на лауреата в лорнет. Потом высочество опять достало из кармана коробочку, и надавило кнопку. Железный человек загромыхал куда-то за кулисы, и выкатил оттуда тачку, на которой лежал сундук с миллионом. Бородатый лауреат задергался, видимо отчаянно протестуя, но рот его был предусмотрительно заклеен пластырем, поэтому никто ничего не услышал.

Председательствующий зааплодировал. Вслед за ним грянул зал. Их высочество подмигнул стражникам, в знак того, что награждение окончено, и те поволокли лауреата к выходу. Железный человек покатил за ними тачку с миллионом. Председательствующий улыбнулся, налил воды из графина, с удовольствием отхлебнул и сказал: – Антракт!

Глава 2.

– Господа академики, рассаживайтесь побыстрее, переходим ко второму вопросу! – сказал председательствующий и снова налил в стакан воды. Второй вопрос не замедлил явиться. По ковровой дорожке быстро катился кругленький человечек, похожий на лучезарный колобок. Колобок приветливо махал руками переливающейся половине зала, которая встретила его появление одобрительными возгласами. Лиловая половина безмолвствовала. За Колобком, громыхая и лязгая, следовал железный человек, который тащил на себе гору химического барахла – банки, склянки, реторты и змеевики. Сгрузив барахло на стол президиума, железный человек принялся монтировать какую-то конструкцию, а Колобок бегал за его спиной и давал указания. Наконец, работа была окончена. Заинтригованный председатель опять потянулся к графину, который оказался пуст.

Колобок победно взглянул на него, потом на занавеску, за которой видимо скрывалась еще одна тачка с миллионом (а может быть и вагон), и завопил: – Решим проблему чистой воды! Нанотехнологии на благо родины!

Железный человек снял с головы воронку, сунул ее в горловину конструкции и принялся заливать воду… Их высочество, услышав слово нанотехнологии, прямо таки расцвел. А секретарь принялся радостно подмигивать, мол, я же говорил! Под одобрительное бульканье переливающейся фракции :), железный человек притащил имперский герб, и принялся привинчивать его к конструкции. Колобок вскинул руки и закричал: – Чистую воду в каждый дом!

– С государственным грызлОм… – хохотнул Дракон. Сэр Джордж, наблюдая все эти захватывающие события, даже позабыл о своем друге, который все это время сидел рядом. Сэр Рыцарь весело взглянул на него и радостно поправил лиловую шапочку.

– А позвольте вас спросить… – раздался вдруг въедливый голос какого-то старичка. Какие это "наноструктуры" может использовать ваш фильтр, если вода просто не будет проходить сквозь них? Если вы насыпали туда угля, то она сквозь куски угля и сочится, и никаких наноструктур мы не наблюдаем! Для нанофильтра диаметром 13 и толщиной 10 см см, напор, необходимый для пропускания 10 литров в час – должен составлять больше 13 километров водяного столба! Километров!!! Чтобы наполнить одно ведро в час!!! [1] Вы Перельмана читали?

– Куда там, – буркнул Дракон. – До физики Краевича не дошел, вытурили за неуспешность…
– Протестую, заверещал Колобок, – это коррупция! Да!!! И семейственность!!!
– А известно ли вам, уважаемый… – донесся другой голос, при звуке которого лиловая половина зала одобрительно зашумела, а сидящий слева старичок восторженно ткнул Сэра Рыцаря в бок: – Жорес скажет!..
– Известно ли вам, что наш сегодняшний лауреат не является родственником известного популяризатора науки? И почему мы не видим здесь никаких научных выкладок и построений? Объясните, наконец, как ваш прибор работает?

Колобок отчаянно замахал руками, – Не пытайтесь ничего понять! Понять – не реально! И как только вы будете привлекать знания, будет осечка… не будет ничего получаться!

– А внутре у нее неонка… – опять хмыкнул Дракон. Сэр Рыцарь не понял, но хмыкнул тоже. Лиловая половина зала тревожно гудела, а Колобок верещал: – Только практика – критерий истины! Перейдем к практике!

Колобок зачерпнул из ведра, которое услужливо держал железный человек, кружку отфильтрованной жидкости и протянул председательствующему, который тоскливо глядел на опустевший графин. Председательствующий пить не стал. А что-то сказал референтам, которые столпились вокруг ведра.

– Чистейшая вода! Кристальная! – верещал Колобок. – Может быть, Ваше высочество подаст пример?! – вопросил он, обращаясь к их высочеству. Секретарь его высочества одобрительно закивал. Высочество смело взяло кружку с государственным гербом, крякнуло и уже было открыло рот, но тут к нему подскочил кто-то из ученых референтов и быстро забормотал: – Не советую, ваше-ство, не советую! Дафнии издохли за 15 минут, а пиявки пока живые, но ждем-с!..

Их высочество недовольно отставило кружку в сторону, и нахмурилось. Зато железный человек, кажется, сбрендил. Он выкатился на середину зала и произнес: – Оссия будет пить чистую воду! Много врагов, которые не хотят, чтобы Оссия пил чистую воду! Но Оссия будет пить чистую воду! 2010! Тандем! 2015! Тандем! 2020! Тандем! 2025!.. – хрюкнул и замолчал…

– Похоже, керосин кончился… – подытожил Дракон. А старичок слева засвистал, и закричал: – Эй, Колобок, заливай свою воду! Мож заработает?

– Совсем заржавел.. – ухмыльнулся Дракон. – Я говорит, имею инженерный склад ума и науку очень люблю, с детства интересуюсь… Я тоже много чего люблю. Балет, например. Но в труппу меня не принимают, непрофессионал говорят. А то б с удовольствием станцевал. Танец маленьких лебедей. Сэр Рыцарь представил себе этакого "маленького лебедя" в балетной пачке, и истерически захохотал.

Был солнечный полдень.

– Ну, сказал Дракон.

– Послушай.. – Георгий заметно сконфузился, на секунду задумался, но потом все же отважно выпалил: – А где ОНИ? Все вымерли?

– Кто ОНИ? - Дракон непонимающе взглянул на него из под очков, продолжая шелестеть газетой.

– Ну, ОНИ, в смысле ДРАКОНИХИ? Или ДРАКОНШИ? Мы с тобой облетели уже полсвета.. но я как-то никогда их не видел.. Тут рыцарь вовремя вспомнил о нередких "командировках" приятеля, потом вспомнил когда-то прочитанную ему напарником лекцию об отличии идеалов красоты человеческой и драконьей, и прикусил язык. Дракон лукаво смотрел на него из под очков. – Пожалуй тебе снова нужно навестить господина Розенкранца. Спроси у него про кристалл времени.

В антикварной лавке на этот раз было непротолкнуться. На грациозных пуфиках сидели те кому и положено на них было сидеть, мелькали ноги тех кому и положено было куда-то бежать, шелестели роскошные фолианты, мельтешили лица покупателей и просто зевак, а в воздухе был разлит все тот же одуряющий аромат кофе. Протиснувшись к прилавку Георгий приветливо кивнул хозяину, который тут же его узнал. – Кристалл времени? – удивленно спросил он. – Голубчик, а готовы ли вы к этому? Смотреть в кристалл времени это ж надо иметь недюжинную выдержку, а то черт знает куда занесет.. Сэр Джордж задумчиво пожал плечами. Розенкранц испытывающе взглянул на него. – Ну, если вы уверены.. Эй, Марк! Проводи гостя в зеленую комнату! Розенкранц извиняясь поклонился Сэру Рыцарю: – Рождественская распродажа, Сэр! Но Марк вам все объяснит. К Рыцарю тут же подскочил знакомый ему уже Марк, и они принялись протискиваться из толпы.

В зеленом будуаре царил таинственный полумрак, комната была драпирована тканями, переливающимися всеми цветами изумруда. Посредине комнаты на пюпитре, напоминающем оправу глобуса, мягко светился хрустальный шар. – Это и есть кристалл времени. – догадался Рыцарь. Марк придвинул к пюпитру тяжелое кресло, заговорщически шепнув: – Понадобится.. Садитесь в кресло, закройте глаза. Сэр Рыцарь исполнил все что ему было велено, но сосредоточиться никак не мог, видимо мешал шум торгового зала проникающий через портьеры. Сконцентрироваться не получалось, тем более помыслить о времени, в которое он хотел бы попасть. Видимо поэтому магический кристал переливался оттенками от темного пурпура до глубокого аквамарина, но никак не становился одноцветным, а именно этого нужно было добиться – так объяснил ему Марк.

Мысли в голове переливались точно также – от темного пурпура фалернского, которым пьяный сэр Джордж обильно залил королевскую скатерть во время минувшего королевского приема, и до глубокого аквамарина, которым отсвечивал королевский фонтан, покуда Сэр Рыцарь в него не наблевал.. Наконец сияние замерло на какой-то лиловой точке, сэр Джордж приподнялся, окунулся в это марево, и рухнул на кресло..

* * *

Очутился он в каком-то классе, видимо это была школа. За партами сидели традиционные оболтусы, между парт прогуливался дородный бородач в черной рясе. Вдруг принялся трясти рукой один из лоботрясов: – Отец Серафимий! Отец Серафимий! А такой вот вопрос.. Отец Серафимий кротко кивнул вопрошавшему лоботрясу, и тот затараторил: – Как известно, Библия учит нас, что до грехопадения человека жизнь на Земле была в неком идеальном состоянии. Не было страдания, боли, драк, крови, слёз и всего того негатива, что появился после. Однако, все мы знаем, что человек появился на исторической арене относительно недавно. По космическим меркам – несколько минут назад. А до появления человека Земля кишела динозаврами и разными гадами, которые жрали друг-друга, били смертным боем, кровь лилась рекой. Трудно назвать эту доисторическую жизнь идеальной и лишённой жестокости. Скорее этой жестокости сейчас в разы меньше, чем было тогда. В наши дни в глаза собаке посмотри – и своё отражение увидишь. А посмотрели бы вы в глаза тиранозавру? Как тогда согласовать библейскую истину и истину научную? Или я опять чего-то не понимаю? (с) Тролль

Отец Серафимий ласково улыбнулся и изрек: – Так называваемые "динозавры" – это всего лишь останки древних, в основном допотопных драконов, которые окончательно вымерли лишь несколько столетий назад. Земля не насчитывает миллионы лет, это произвольные датировки эволюционистов, которым эти миллионы понадобились для того, чтобы хоть чем-то подкрепить "теорию эволюции". Ведь без этих миллионов сразу видна вся ее научная несостоятельность. (с) Наивный Батюшко

При этих словах толпа лоботрясов весело загудела. А Сэр Рыцарь, который и сам, честно говоря, придерживался сходных воззрений, вдруг понял что занесло его куда-то на многие столетия тому вперед. Поскольку из привычных предметов обстановки была только вот эта самая черная ряса, укрывавшее чрево педагога. А на столах перед учениками не было ни чернильниц с гусиными перьями, ни бумаги, а напротив какие-то раскрытые светящиеся чемоданчики.

– Батюшка! – вновь очнулся упорный лоботряс. Батюшка, а откуда эти сведения? Я всегда думал, что кроме обитателей ноева ковчега, ну и рыбок, никто не выжил! "И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо я раскаялся, что создал их." (Быт.6:7)

Отец Серафимий вновь ласково улыбнулся и изрек: "А может быть какой-нибудь не очень большой, молоденький дракон со своей парой все-таки приперся к Ною для спасения?" (с)

Сэр Рыцарь понимающе кивнул головой. Он не понимал причины поднявшегося вдруг смеха и гвалта, поскольку убеждения педагога полностью разделял. Внезапно по аудитории забегали сполохи темного пурпура, и вскоре это мелькание слилось перед глазами в ослепительный коридор..

* * *

Очутился он вдруг на каком-то острове, напоминающем вулкан. И этим сиянием было залито все вокруг.. Сплошной океан! Вдалеке полыхали зарницы надвигающейся грозы, да и здесь лил дождь. Оглядевшись, сэр рыцарь заметил вдруг изрядных размеров барку, нагруженную чуть не по самые борта из которой доносились рев, лай, мычанье, блеянье и дикий хохот. Около барки суетился полуголый мужичок, который с тревогой поглядывал на надвигающуюся грозу.

– Ной! Ной! Когда же отплываем?! Ти будешь тут ивсех ждать, а мы будем потом сибе тонуть?! - раздался откуда-то из недр судна сварливый женский голос.
– Ной, Ной.. не ной, баба! - недовольно огрызнулся мужичок, продолжая что-то высматривать. Внезапно ближайшие кусты раздвинулись и Сэр Рыцарь увидал Дракона! Тот был совсем молоденький, и такой нарядный, словно прифрантился на свадьбу. И он был не один! Кусты опять затряслись и из чащи засеменила ОНА. Сэр Рыцарь уставился на нее во все глаза.

– Моя толстушка! – Дракон блаженно зажмурил глаза, и подмигнул Сэру Рыцарю. Потом подхватил свою толстушку под локоток и счастливая парочка двинулась навстречу испуганному Ною, который сперва попытался удрать, а потом в отчаянии махнув рукой, тоскливо смотрел на довольно хлипкий штормтрап..

* * *

– Ну, сказал Дракон. – Теперь ты знаешь слова которыми Ной сопроводил отплытие Ковчега и почему их нет в Библии?
– Да, засмеялся Сэр Рыцарь.. В Библии как-то не принято было писать матерки..
– И что же он сказал?
Сэр Рыцарь, давясь от смеха, прошептал ему на ухо: - П..ц Ковчегу!
– Да, сказал Дракон, – в Библии отражены далеко не все ньюансы. Там даже не вполне сказано, – с возмущением довершил он, – потонул ли Ковчег, или мы с моей толстушкой – водоплавающие!

По мотивам: http://community.livejournal.com/pravoslav_ru/3740176.html